Ограбь меня нежно

– Так как же зовут тебя?

– Роман.

– Ну ладно. Не хочешь, не говори. Полицейские выяснят. А мне, собственно, и дела нет. Я не следователь и не частный детектив. Я – телохранитель. Моя задача – обеспечить безопасность. Вот я ее и обеспечу. Доставлю тебя в надежные руки, и вздохнет бедная женщина спокойно…

– Бедная… – снова скривился в усмешке «Роман».

– Да нет, в целом я тебя понимаю, – решила я зайти с другой стороны. – Я тоже тут… насмотрелась. Пока за этой Мариной ходила, чего только не узнала… нового и интересного.

– Угу… А я-то не знал. Думал – вот какие люди хорошие, помочь хотят… Там в шкафу сигареты, дай-ка закурить мне.

Чувствуя, что собеседник близок к тому, чтобы «расколоться» и излить передо мной боль души своей, я не стала возражать и, достав из пачки сигарету, подала «Роману», связанными руками пытавшемуся извлечь из кармана зажигалку.

Контакт был налажен, беседа пошла, и через некоторое время я могла убедиться, что парень и разговорчив, и не глуп, и действительно есть у него причины обидеться… по-настоящему наболело.

– …и главное, все вроде бы открыто, все на виду, – говорил он, в очередной раз глубоко затягиваясь. – И свой интерес не скрывают, вот, мол, в нашу пользу будет это и это. Многовато, может быть, вам покажется, но ведь и услуги того стоят. И думаешь: действительно, столько содрали, куда уж больше? Понимаешь, даже в голову не приходит, что этот запредельный «откат», вовсе не тот доход, который они имеют в виду, а только ширма. А в действительности они хотят забрать все. ВСЕ. Все, что у тебя есть. И нет им никакого дела, где ты потом будешь жить и что есть.

«Роман» остановился и о чем-то задумался.

– Вот ты сказала – жизнь наперекосяк, – через несколько минут продолжил он. – А ты понимаешь, что скрывается за этими словами? В конкретном случае? Для конкретного человека? Вот, хоть бы, например, для меня… С детства все шло как бы по заранее определенному плану… Школа, институт. Поступая на первый курс, уже знал, кем и даже где я буду работать. Отец тогда заведовал кафедрой, и, в общем-то, карьера моя была обеспечена. Я преподавал в университете… когда-то… – невесело усмехнувшись, сообщил мне собеседник. – Жизнь шла как по накатанной дорожке, без особенных треволнений. Но потом умерла мама, и мы узнали, что такое горе. Отец долго не мог оправиться, и иногда мне даже не хотелось вечером возвращаться домой, такая тяжелая, гнетущая там была атмосфера. А потом в моей жизни появилась Катя… знаешь, присутствие женщины… все меняет… Становится как-то… теплее, что ли.

Мой пленник снова глубоко затянулся и ненадолго замолчал.

– Все опять стало налаживаться, отец повеселел… Мы собирались пожениться, и отец загорелся мыслью обеспечить нам «отдельное жилье». Вот уж точно – от добра добра не ищут. Отец хотел разменять нашу трешку на однокомнатную и двухкомнатную, все говорил, что ему много места не нужно, а молодые должны расширяться, создавать семью. Посмотрев объявления в газетах, самостоятельно соваться в эти дебри мы не рискнули и решили обратиться в фирму, которая показалась нам самой солидной из всех. Красочная реклама, дорогие места на первых страницах… это они умеют. Запудрить мозги. Мы позвонили по указанному номеру, а потом и сами пришли в офис. В этот чертов «Парламент».

– А у вас не было каких-то знакомых в этой сфере? Или хотя бы того, кто уже сталкивался с подобными вопросами? Такого, с кем можно было бы посоветоваться, – уже проникшись некоторым сочувствием, спрашивала я.

– В том-то и дело, что нет. Все как-то давно и прочно осели на своих местах, и никому не было нужды что-то изменять в этом плане. И потом… конечно, в последнее время зарплата преподавателей стала повышаться, но все равно, таких, кто мог бы накопить на покупку квартиры, я что-то не припомню… Связываться с обменом никто не решался, а покупать было не на что. Но отец загорелся… Впервые после смерти мамы что-то по-настоящему его увлекло, и я всячески старался поддержать такой его настрой, радуясь, что он отвлекся от своих тоскливых мыслей. Мы просматривали газеты, обсуждали разные варианты и в конце концов, как я уже сказал, решили обратиться в «Парламент». Там встретили нас очень гостеприимно, все улыбались, и впечатление было такое, что всю свою сознательную жизнь эти люди провели в ожидании нашего появления здесь. Отец изложил им суть проблемы, сказал, что хочет разменять свою трехкомнатную квартиру на двухкомнатную и однокомнатную и интересуется, какие есть варианты. Муж Марины, этот самый Роман, спросил, в каком районе квартира, приватизирована ли она, и когда отец ответил, выражения их лиц как-то неуловимо поменялись… Впрочем, это я уже потом, снова и снова прокручивая все эти разговоры в голове, понял. Они стали по-другому смотреть на нас и даже говорили уже с другими интонациями.

– Район, наверное, оказался неплохой?

– На набережной, с видом на Волгу. Знаешь, эти старые сталинские дома…

– Тогда понятно…