Ограбление банка в 12.55

Она работала в рекламном бюро фотомоделью. Но Шмидта мало волновало то, что ей приходилось там перед кем-то обнажаться, главное — Лореен постоянно находила для него время мило поразвлечься. И хотя это обходилось ему недешево, поиски менее разорительной любовницы ставили перед ним ряд серьезных проблем, и прежде всего, невозможность сделать новую приятельницу вхожей в свое общество и свой дом. Жена Шмидта уже как-то свыклась с существованием Лореен, прикидываясь на людях ее подругой.

С заученной улыбкой Лореен открыла Шмидту свои объятия и после нежного поцелуя приняла из его рук свертки. Небрежно отложив в сторону цветы и конфеты — привычные знаки внимания, Лореен с детским любопытством уставилась на крохотный сафьяновый футляр, затем легонько нажала пальцем на кнопку, и ее восхищенному взору открылось изящное золотое колечко с изумрудами. Растроганная подарком, она порывисто бросилась Шмидту на шею и осыпала его страстными поцелуями, перешедшими в бурную любовную игру.

Когда Шмидт попрощался с Лореен и вышел на улицу, его охватило безотчетное чувство радости от интересно прожитого дня. Насвистывая под нос веселенький мотив, он сел в машину и отправился домой.

Шмидт застал жену сидящей перед телевизором.

— Что так? У тебя сегодня нет гостей? — удивился он, поскольку вечерами его благоверная имела обыкновение приглашать к себе соседок — супругу доктора Шнеехальса, жену известного актера Хальте и фрау Альтман. Дамы увлеченно обсуждали моды, театральные постановки, светские и городские события.

Фрау Шмидт оживилась, складки на ее дряблых щеках слегка расправились.

— Как видишь, — бросила она, не отрываясь от телевизора. Грызть подсоленные земляные орешки и смотреть развлекательные передачи было ее любимым занятием, в которое она уходила с головой. И все же она не удержалась от вопроса: — Фрау Шнеехальс по телефону сообщила мне, будто твой банк ограбили. Это правда?

— Я это пережил, — хмуро отозвался Шмидт.

— Интересно, — протянула она.

Шмидт пожелал жене спокойной ночи и скрылся в своей комнате. Они уже давно спали порознь, поддерживая только видимость супружеских отношений.

Когда повсюду погас свет и в доме все стихло, Шмидт тайком выскользнул через черный ход на улицу.

Грауман явился в управление рано утром и начал свой рабочий день с изучения рапортов полицейских агентов, следивших за банковскими служащими. Ничего существенного он в них не обнаружил, кроме, пожалуй, информации о материальном положении директора банка. В последнее время его расходы заметно превышали доходы. Правда, не удалось разузнать о сбережениях Шмидта. Огромная роскошная вилла, наемная городская квартира, частые покупки у ювелира Моно не могли служить достаточным основанием для того, чтобы подозревать директора банка в противоправных действиях.

На рабочем столе Граумана зазвонил телефон. Комиссар Рейноф из комиссии по расследованию убийств сообщил, что в полночь неизвестный совершил попытку покушения на убийство вахмистра Голлера. Если Граумана интересуют подробности, то он может обычным порядком затребовать у комиссии соответствующие материалы.

Грауман поблагодарил коллегу и положил трубку. Как он и предполагал, курьер из комиссии по расследованию убийств припозднился с доставкой отчета по делу вахмистра на четверть часа.

Из протоколов следовало, что после доклада комиссару Грауману в торгово-промышленном банке на Грюне Эк Голлер направился прямо в пивную «Белая роза», где встретил старого знакомого и засиделся с ним допоздна. Примерно в двадцать четыре часа он, единственный, вышел из автобуса на своей остановке и, по обыкновению, зашагал к дому по середине проезжей части. Неожиданно справа, из-за кустов, раздались выстрелы. Вахмистр мгновенно бросился на землю, выхватил пистолет и открыл ответный огонь в направлении стрелявшего. Несмотря на легкое ранение левой руки, Голлер некоторое время выждал, затем перебежал на другую сторону улицы и скрылся за кустами. Из ближайшего телефонного автомата он сообщил о случившемся в полицию. Но в результате тщательного осмотра места происшествия никаких следов не было обнаружено. Безрезультатными оказались и поиски свидетелей. Никто не известил полицию о перестрелке, хотя в ночной тишине выстрелы обычно слышны далеко. По словам Голлера, обитатели округи живут в страхе, опасаясь нападения на свои жилища или мести преступников за сотрудничество с полицией.

Грауман отложил протоколы. Он никак не ожидал такого поворота событий. Этот полицейский вызывал у комиссара глухое раздражение, пробудив своим появлением неприятные воспоминания о прошлом. Да и никчемные показания вахмистра по делу об ограблении банка на Грюне Эк не прибавляли симпатий. Комиссар чувствовал, что Голлер чего-то недоговаривает. Ночное происшествие еще более укрепило его подозрения. Зачем кому-то понадобилось стрелять в рядового полицейского? Предостережение или попытка налетчика на банк убрать неудобного свидетеля? А может, это месть боевиков из числа демонстрантов за арест их вожака?