Ограбленная Европа: Вселенский круговорот сокровищ

Но как нацистскому руководству при гигантских военных расходах удалось не обвалить уровень жизни народа, не отбив тем самым у него желания сражаться за Третий рейх?! Это было бы невозможно без хитроумной финансовой политики Ялмара Шахта, который в 1924 году уже вытащил германскую экономику из ямы. В марте 1930-го он ушел в отставку с поста президента Рейхсбанка в знак протеста против принятия плана Юнга по репарационным платежам и увеличению ставок по иностранным кредитам, став главным германским представителем финансово-промышленной группы Джона П. Моргана. Бывший член Германской демократической партии, Шахт разочаровался в веймарской демократии и с 1931 года оказывал поддержку НСДАП. Он сблизился с Гитлером и свел его с крупными промышленниками и политиками правых взглядов, создавшими осенью 1931 года оппозиционный Гарцбургский фронт. Гитлер не забыл услуг Шахта и, придя к власти, 17 марта 1933 года вернул его на пост главы Рейхсбанка, а 22 июня 1934 года Шахт был назначен и рейхсминистром экономики, сосредоточив в своих руках всю полноту финансово-экономической власти. Гитлер поставил перед Шахтом задачу: подготовить экономику Германии к войне. Но при одном условии: не брать кредиты и займы у еврейских банкиров, чтобы они не наживались на немецком народе. При этом деловые связи между германскими и иностранными корпорациями не возбранялись. Шахт принял это к сведению и 30 сентября 1934 года представил фюреру доклад «О ходе работы по экономической мобилизации». А 21 мая 1935 года, когда Гитлер отменил военные запреты, наложенные на Германию Версальским договором, Шахт был назначен генеральным уполномоченным по военной экономике, и ему поручили начать «экономическую подготовку к войне».

И тут перед Шахтом встала труднейшая проблема: как совместить благосостояние народа с небывалым ростом военных трат, не раскрутив памятную немцам гиперинфляцию? И Шахт эту проблему решил, введя в Германии две параллельные денежные системы: одна из них обслуживала немецкий народ, а другая — военную экономику. Для реализации своей идеи он собрал капитанов немецкой военной индустрии — Круппа, Сименса, хозяев Rheinmetall-Borsig AG, IG Farbenindustrie AG. Veremigte Stahlwerke и других — и сказал, что отныне внутренние расчеты между ними будут производиться не рейхсмарками, а особыми векселями, которые должны приниматься к оплате всеми военными предприятиями, но только ими. Идея магнатам понравилась. По просьбе Шахта они учредили квазикомпанию Metallurgische Forschungsgesellschaft mbH (MEFO) с уставным капиталом в 1 млн рейхсмарок, которая не вела никакой экономической деятельности, а являлась финансовым механизмом по выпуску векселей, названных векселями МЕФО. Эти векселя выпускались Рейхсбанком для финансирования программ вооружений. Их оплата гарантировалась государством, они принимались всеми немецкими банками и учитывались Рейхсбанком для печатания банкнот. Выпушенные на сумму 12 млрд рейхсмарок векселя МЕФО не имели хождения за пределами Германии, не отражались в бюллетенях Рейхсбанка и в государственном бюджете, что позволяло сохранять в тайне масштабы перевооружения Третьего рейха.

Своим финансовым маневром Шахт разделил немецкую экономику на две части: на военную индустрию и народное хозяйство, которые существовали автономно, не мешая друг другу. А выпуск векселей МЕФО явился самым дешевым (беспроцентным) кредитом, полученным государством на внутреннем рынке. Потом к векселям МЕФО добавились другие эрзацы денег — железнодорожные векселя и прочие, — имевшие параллельное с рейхсмаркой хождение в стране. Всего таких эрзацев денег было выпущено на сумму около 20 млрд рейхсмарок, что составило пятую часть расходов германского бюджета в предвоенные пять лет. Особые векселя решали и другую важную задачу. Бюджетные расходы Германии с начала 1934 по 1 сентября 1939 года составили 101,5 млрд рейхсмарок. Из них 62,5 млрд покрывались налогами, 20 млрд — за счет доходов от железных дорог, почтовых сборов, доходов госбанка и прочего. Оставался дефицит в 20 млрд рейхсмарок, который и покрывали специальные векселя, не оказывая инфляционного давления на экономику. Погашать (выводить из оборота) эти бумаги предполагалось постепенно, по мере роста экономики и замены эрзаца «живыми» деньгами, но начавшаяся война этому пометила.

Шахт придумал и механизм внутреннего кредитования экономики. Все предприятия тяжелой промышленности, получавшие от военных заказов высокие прибыли (был принят закон об ограничении их доходности шестью процентами)[17], были обязаны покупать государственные облигации, действуя по принципу: получил военный заказ — кредитуй государство. И хотя владельцы военных заводов стремились расширять производство, чтобы получать еще большую прибыль, к 1938 году общие накопления в гособлигациях составили 2 млрд рейхсмарок, а невыплаченные прибыли (свыше 6 %) — 5 млрд рейхсмарок. Таким образом, германское государство, не вложив ни пфеннига и стимулируя производство, заработало 7 млрд рейхсмарок.