Ограниченная территория

Мне никогда не привыкнуть к такому звуковому сопровождению — как будто за тобой едет гроб на колесиках, подталкиваемый жутким выходцем с того света. Но ещё меньше, чем слышать, мне хочется видеть лицо кого-либо из них. Поэтому я оставляю глаза закрытыми, радуясь, что в перечень осмотра не входит изучение глазного дна. Если есть лишняя возможность избежать разглядывания одного из них — ею лучше воспользоваться.

Стараясь дышать ровно, я делаю глубокие вдохи, стараясь прогнать запах и вкус горелого пластика. Получается плохо и остаётся только надеяться, что меня не стошнит. Основной минус местной «диспансеризации» — в её раннем начале, так что даже не успеваешь почистить зубы, чтобы перебить гадкий привкус.

Справа от меня звякали инструменты. Их шуму вторило напряжённое хриплое дыхание, перебиваемоеедва слышными стонами. Судя по тембру голоса, сегодня была женщина.

«Виолетта, так её зовут».

Её холодные пальцы вцепились в моё правое плечо, а следом я почувствовала, как на нём стягивается жгут. Я замерла в предвкушении облегчения, которое вскоре пришло в виде разлившегося рядом восхитительного запаха спирта. Хоть на несколько мгновений он перебьёт у меня в носоглотке горькое жжение.

И ведь оно вовсе не результат постороннего вмешательства и не показатель серьёзных отклонений — просто индивидуальная особенность в рамках нормы. Это тоже нужно перетерпеть. Если повезёт, в течение месяца симптом исчезнет.

В руку впилась игла.

Ощущение такое, будто локоть раздувают изнутри водой, а вспухший синяк вспыхивает острой болью. Ничего, это всего лишь забор крови. Бывало гораздо хуже. Словно в подтверждение мыслей, места, с которых не так давно сошли самые глубокие синяки — следы драки и падений при последней попытки побега два месяца назад — неприятно заныли. Следом мучительно отозвался шрам на груди.

«Хорошо, обошлось без трепанации черепа».

Второй укол — и я чувствую, как правая рука немеет. Ощущение такое, будто в вены закачали свинец. А потом начали с силой выдергивать их заживо.

Я прикусила нижнюю губу и сквозь зубы медленно, со свистом выпустила из себя воздух. Голова начала кружиться.

«Я провёл тебе курс уколов и избавил твой организм от токсинов и следов вредного воздействия. Сделал всё возможное, чтобы предотвратить последствия. Новый курс — это совершенно другое. Чередование иммуномодуляторов и витаминов пойдёт тебе на пользу и подготовит почву для… остального».

«Остальное» должно было случиться, по его словам, не раньше через как минимум полгода. Как максимум, через семь месяцев.

Ты ведь не все.

Я содрогнулась.

«За это время мы узнаем друг друга получше. Я думаю, это скрасит твои последние месяцы жизни. Ты поймёшь, со мной не так уж и плохо».

Резиновый жгут с глухим стуком ударился о твёрдый металл.

Он называет меня особенной, не такой, как все. И я ему верю. Мне есть, с кем сравнить. Ведь я была снаружи своей прямоугольной тюрьмы и видела многое.

То, что хотела бы забыть.

Запах спирта выветрился, и рот снова наполнился едким прогорклым привкусом. Рядом всё также звякали инструменты, перемежаемые натужным хрипом обречённой. Локтевой сгиб нестерпимо жгло. Голова кружилась.

Не в силах сдержать очередной рвотный позыв, я склонилась над левой стороной кровати. После того, как я слишком быстро села, часть слюней и желчи выплеснулась мне прямо на грудь. Теперь мне ещё и сменят одежду…

Я мысленно представила свой костюм: штаны, футболка, бельё и носки — всё белого цвета. В голове вновь зазвучали слова Химика:

«Тебе определённо нужна более элегантная одежда. Но не сейчас и не в ближайшее время. Когда ты придёшь в обычное состояние, я обязательно позабочусь о твоём внешнем виде».

Когда я приду в обычное состояние.

Глава 6

Столовая нашего корпуса НИИ располагалась на первом этаже и представляла собой прямоугольное помещение, оформленное в сине-белых тонах. Благодаря длинной стене с широкими окнами, едва прикрываемыми сверху полукружиями тканевых жалюзей с чередующимися кобальтовыми и светлыми участками, оно было залито светом. Сразу по левую сторону от входа стояли раздаточные столы и касса, а всё пространство напротив них заполняли чинно стоявшие в ряд столики, к которым по обе стороны были приставлены по два стула с округлыми железными спинками. На каждом, помимо держателя салфеток и солонки, стояли небольшие синие вазочки с такими же крохотными искусственными букетиками, а на самой дальней стене висел циферблат с обрамлением в виде филина.

Сейчас, в обеденное время, в комнате приёма пищи находилось немало народа. Кое-кто из сотрудников брал еду из дома и питался в комнате отдыха, либо своём кабинете, но всё же большинство предпочитало собираться здесь.