Ограниченная территория

Я не видела его лица в момент, когда он произнёс это, но кожей чувствовала его снисходительно-издевательскую ухмылку. Похожее Химик говорил мне и раньше. Я отлично помню, какой липкий ужас вызывали у меня такие слова в первые дни плена, как я опасалась того, что этот подонок сможет сделать со мной, как мужчина с женщиной, находящейся в его полной власти. А он понимал, чего я боюсь, и забавлялся. Но всё изменил однаждый случившийся разговор, во время которого Химик, презрительно сощурив глаза, фыркнул, что похоть — базовый низший инстинкт, возводить в приоритет который способны только животные и уподобленные им представители Homo sapiens, так как их кора головного мозга недостаточно развита для контроля базовых потребностей. После услышанного я поняла — этот урод явно сублимировал свою сексуальную энергию в другое.

По лбу катился холодный пот. Ещё одна дверь…

«А вдруг не подойдёт карта-ключ, и я здесь застряну??»

Отогнав панику, я ткнула (сильнее, чем надо), прямоугольником в углубление и шумно выдохнула от облегчения, едва услышала знакомый щелчок и писк.

Створка с окошком, забранным двойным стеклом и ячеистой сеткой, отъехала влево, пропустив меня дальше. Боль внизу живота полоснула ножом, и я, согнувшись и ухватившись за живот, буквально вывалилась в узкий тёмный коридорчик, расположенный перпендикулярный тому, откуда я пришла. Когда проход за мной с писком автоматически закрылся, я секунд пять, облокотившись о стену, постояла, глубоко дыша и ожидая, пока боль схватки уменьшится, а потом, не раздумывая, приняла решение бежать направо. Изнывая от боли, я сделала несколько шагов и неожиданно оказалась в просторном помещении, которое тут же узнала.

От удивления я застыла на месте. Я находилась в той самой последней секции, которой заканчивался отсек с палатами обреченных подопытных и в которой я неизбежно оказывалась во время каждой вылазки. Секции со встроенной в стену панелью управления, где я тщетно пыталась найти ключ к сравнению и посылала в никуда просьбу о помощи. Секции с единственной дверью по левую сторону — гладкой, белой и необъяснимо пугающей.

Сердце дало перебой. Я снова здесь, в этом коридоре — но теперь у меня есть карта-ключ. Так. Надо рассуждать логически. Поскольку из жилого отсека выхода нет, мне нужно перейти в другой. Рядом — отделение анестезиологи и реаниматологии, и находится оно аккурат в стороне, куда выходит единственная здесь дверь.

В этот момент мне послышался какой-то звук, и пульс мигом подскочил на несколько ударов. Торопливо прислушавшись, не раздаются ли рядом шаги, я решилась на всякий случай оглянуться. Тёмный проём маленького коридора позади меня оставался пустым, но можно ли гарантировать, что во мраке никто не притаился?

Я шла, разрезая вдруг ставший густым и острым от напряжения воздух. Расстояние от меня до белой двери было тонкой, натянутой до предела струной. Чем ближе была цель, тем сильнее меня одолевало желание убежать, но одновременно и странное, непонятное любопытство — так человека, видящего нечто ужасное, приковывает страхом настолько, что он уже не в силах оторваться от отвратительного зрелища.

«Не надо. Не ходи туда! Там нет ничего хорошего!!» — всё громче заходился криком внутренний голос. В ушах стоял шум.

Дверь уже близко. В ней не было ручки, но я уже знала, как действовать. Сбоку в косяке я разглядела вертикальную полосу, окаймленную белой пластиковой облицовкой. Тоже электронный замок…

Может, перейти в другую секцию или вообще для надёжности добежать до той, где жила я? Ещё не поздно ведь… Но я уже занесла руку.

И тут сбоку раздался скрип.

Мне стало совсем жутко. Медленно, не дыша, я повернула голову в сторону неизвестного звука. И увидела, как на дальней стене сама собой открывается створка, скрывающая панель управления.

Так и замерев с поднятой рукой, я смотрела, как оголяются множественные кнопки — до тех пор, пока створка не замерла окончательно.

Что за хрень…

Очередная схватка, настигшая резко и прямо сейчас, заставила меня застонать. На глазах выступили слёзы. Я начала судорожно хватать ртом воздух — как рыба, вытащенная на берег. А в темнеющем от дефицита кислорода головном мозге высвечивались невозмутимые, безапелляционные догадки: нарастающий между схватками интервал и их увеличивающаяся интенсивность могут указывать как раз на начало настоящих родов.

Я громко всхлипнула и тут же зажала рот рукой. Вокруг вновь наступила мёртвая тишина. И тут…

— Отойди от этой двери, Катя.

От испуга я отняла от лица ладони и повернулась к панели управления. Несомненно, звук шёл с её динамика. И это был голос Химика. Даже несмотря на помехи, в нём слышалось, помимо угрозы, волнение.

— Что…? — кривясь от боли, прошептала я, теперь уже массируя ставший каменным живот. Поясница тоже начала невыносимо ныть.

— Стой, где стоишь. Я сейчас за тобой приду. И кстати, эта дверь не ведёт к выходу. Катя, там тупик. Тебе не выбраться отсюда без моего участия. Не трать зря силы, они тебе ещё понадобятся.