Ограниченная территория

В груди часто-часто стучало. Ладонь, сжимающая молоточек, сделалась потной, как шея Филина, которой я вынужденно касалась. Пока сумасшедший ублюдок вёл меня к столу, мысли метались у меня в голове, сталкиваясь друг с другом. Какой вообще у меня план действий? Когда я всё это затеяла, то думала главным образом о том, что должна найти дочь. Но теперь меня капля за каплей наполняла паническая чёрная жижа растерянности с неимением представления о том, как быть дальше. По идее, надо идти до конца — использовать случай и попытаться бежать. Только как взять Элину, если она ещё слаба? Крохотное беззащитное создание… На мою грудь капнула слеза и растворилась в мокрой ткани, смешиваясь с молоком. Сможет ли дочка вынести транспортировку на руках? И если я буду нести её — удерживать Химика на мушке будет гораздо сложнее. А придётся, чтобы заставить его показать выход. Но что потом? Убить его?

Усилившаяся боль между ног и дискомфорт из-за пропитки кровью нижнего белья только мешали думать. Я выдохнула. Убить или оглушить — но не раньше, чем он укажет нам путь на свободу.

— Чтобы разблокировать вход в бокс к ребёнку, мне нужен компьютер, — Филин замер у стола, рядом со спинкой белого стула-вертушки. — Позволь мне включить его и привести в действие нужную программу.

Я неодобрительно поджала губы — не хотелось давать преступнику больше свободы для манипуляций, но выбора не было.

— Хорошо, — закатав рукав халата, Филин обнажил наручные часы, нажал куда-то на них — и циферблат вспыхнул красным фоном с непонятными символами. Прошло пять секунд, десять, а он всё так и стоял, неотрывно глядя себе на запястье. Я же, находясь сбоку, прижимала молоток к его шее.

— Ты что, завис? — не выдержала я. — Высокоорганизованный разум перегрелся и произошла перегрузка?

Несмотря на елейный тон, я чувствовала беспокойство.

— Необходимо подождать. Данный компьютер активируется через дистанционный механизм на этих часах, — спокойно произнёс он.

Я даже не стала подавлять раздражительный вздох. Как у него всё сложно и запутанно!

Дисплей на часах Химика вдруг загорелся синим, и он торжествующе выпрямил спину.

— Вот теперь, — довольно заявил он, — всё заработает.

И резко двинул мне локтем.

Я сначала не успела понять, что происходит — лишь ощутила мгновенную боль и в следующий миг по инерции полетела назад. Под колени мне врезалась кушетка, и я с размаху на неё шлепнулась, сминая белое одеяло и простыни. Перед глазами мелькнул потолок. Несколько прядей волос, взметнувшись, упали мне на лицо. Опершись правой рукой, в которой всё ещё был зажат чудом не выроненный молоточек, о твёрдую поверхность кушетки, я перевернулась на бок, затем на спину, чуть отползла назад — и увидела Химика, тянущего ко мне руку.

Дальнейшее я потом пыталась объяснить мгновенно сработавшим инстинктом самосохранения. Однако понимала, что мои действия отнюдь не проходили на вспышку аффекта и тупое махание рукой на авось. Нет, всё было чётко выверено — и более того, я этого действительно хотела. Оставалось только пугаться выскочившей внезапно из меня тьмы и удивляться чёткости, с которой я совершила всё с одной попытки в одну секунду.

Точным и сильным ударом я направила острую рукоять молоточка прямо в глаз Химика. В самый последний момент он отступил на полшага — но я-таки попала в цель. И тут же, поражённая собственной находчивостью и дерзостью, отпустила ее, замерев на месте.

Мгновение полной тишины — а затем разрывающий её страшный крик. Химик орал так, что трескались барабанные перепонки. Крича и подвывая от боли, он ухватился за рукоять и с визгом дернул. Кровь вместе с отвратительным густым содержимым хлынула из пустой глазницы потоком, заливая лицо и халат.

Зрелище было просто жуткое. Филин всхлипывал, кричал и рыдал, махая испачканными в крови руками, словно герой пантомимы; когда он наклонялся, кровавые капли падали на пол, рядом с брошенным молотком, на конец которого намотались мерзкие ошмётки.

Выйдя из оцепенения, я начала спиной отползать влево. От пропитанной молоком футболки мне было сыро. Низ живота тянуло, а место на плече, куда пришёлся удар остриём локтя, пульсировало и горело. Но всё это было ничто в сравнении со страхом из-за содеянного и того, как Химик может мне теперь отомстить.

Я не добила его… Он отступил, и это его спасло!

Почти падая в обморок, я соскользнула с кушетки, ногами нащупывая твёрдую поверхность пола — свою единственную на настоящий момент опору. Филин по-прежнему вопил и плакал. Неожиданно я вспомнила свою крошечную, беззащитную дочку и вдруг почувствовала от воплей этого гада странное удовлетворение. А также — желание немедленно нанести ему ещё одно, более тяжёлое увечье. Можно этим же молотком — ведь вон он, лежит, окровавленный, на полу. Надо лишь подойти и забрать…

Довершить дело или он сам меня убьёт…

«Нет! Сначала — вырвать у него карту-ключ!» — раздался протестующий голос у меня в голове, но на смену ему тут же пришёл другой:

«Она не поможет тебе вытащить дочь. Для этого нужны часы Химика, которые можно забрать, только убив его».