Ограниченная территория

— Помню, Маргарита Анатольевна. Остальные свидетели утверждают то же самое — или просто твердят, что ничего не видели.

— Те холмы, правда, были далеко. Мы до этого во дворе отмечали, а на поляну вышли в футбол поиграть.

— Мы это видели. От места вашей игры до гор и столбов ЛЭП ещё метров десять-пятнадцать. Да и примерное время смерти Антона Сергеевича — около десяти вечера. На улице темнеет, видимость ухудшается.

— Валя, — прошептала я, помотав головой.

— Валя? — переспросил парень. — Вы имеете в виду Валентина Малькова, хозяина дачи?

Я кивнула, не зная, как сформулировать мысль. Но к счастью, молодой следователь продемонстрировал догадливость, чем навёл на мысль, что продвижению его карьеры способствуют отнюдь не красивые орехового оттенка глаза.

— Я так понял, вы намекаете на Валентина и его мать? Мне ясен ход ваших рассуждений, Екатерина Семёновна: Мальковы, как владельцы дачи, проживающие там, должны были первыми заметить аварию. Но это ещё не всё. Как вы верно подметили, про увлечение вашего мужа знали все, в том числе Валентин. И опять он, как местный житель, главный подозреваемый!

— Мать Вали как-то странно выразилась! — вскричала я, вспомнив. — Что-то вроде «ваш муж больше не вернётся»… Потом оказалось, она имела в виду другое…

— И последнее, — сцепив пальцы в замок, майор вытянул их и в упор посмотрел на меня. — Многие ваши коллеги предполагают, что вы давно нравитесь Валентину как женщина.

Я почувствовала раздражение — и одновременно отчаянный ужас.

— Это обычные слухи, — поспешил ответить Тим. — Знаете, как в коллективах бывает — фигню несут про любого. Подозревают в любовных связях, тайных романах…

— Знаю, Тимофей Львович. Но всё-таки, Екатерина Семёновна, позвольте услышать ваш ответ.

Я вздохнула.

— Согласна с Тимом. Лично я поддерживала с Валей только формальные отношения. Каких-либо однозначных шагов он в мою сторону не делал.

— Но почему вы сразу назвали его?

— Уважаемый… ээ… следователь, — перебил нас Тим. — Может, у меня воображение разыгралось, но складывается чувство, что вы сейчас Кате хотите приписать тайные отношения с Валей. А потом ещё вывернуть, что это она мужа на смерть отправила, чтоб соединиться с любовником.

Моё сердце сжалось от ожидания возможного последствия Тиме за столь дерзкий выпад. Однако парень вполне миролюбиво ответил:

— Каких только версий не бывает. Но в любом случае сразу скажу: даже если кто-то — Валентин или ещё кто — знал про лужу и провод и специально отправил туда Антона Сергеевича, этого уже никто не докажет. Только если… Екатерина Семёновна, ваш супруг не сказал вам случайно, кто подсказал ему про холмы?

Я помотала головой.

— Впрочем, это бы всё равно не помогло… И мы не можем ничего предъявить Мальковым. Даже то, что они могли знать про кабель, потому что и мать, и сын утверждают, что ночевали в московской квартире, а в посёлок прибыли рано утром. Въезд со стороны улиц, не леса — сорванный кабель там невозможно было заметить. То, чего они видели или не видели — нельзя доказать. Про остальных — так же. Да и если предположить, что некто заинтересованный на самом деле сообщил вашему мужу про место, и это услышали — подозреваемый легко отвертится, что он ничего не знал, и предъявить ему будет нечего. В связи с этим предупреждаю — дело, скорей всего, будет закрыто, а смерть Бирюченко пойдет как несчастный случай. Ещё раз сочувствую вам. Но, может быть, раз вам, кроме Мальковых, некого подозревать — так оно и есть?

Поднявшись, он протянул мне визитку.

— Если появится, что ещё сказать — звоните.

Как только мы проводили его до прихожей, я, закрыв за ним дверь, повернулась к друзьям.

— Ну что…

— Постой, — Тим, подойдя к глазку, заглянул в него, и, удостоверившись, что Стрельцов ушёл, сказал:

— Вот теперь можно говорить.

Марго едва заметно покачала головой.

— До сих пор не переношу ментов. Как вспомню их морды протокольные, брр! Кстати, детка, я уже и забыл твоё отчество!

— Ага… А тебе вообще официальное обращение не идёт.

— Ладно, — дрожавшим голосом сказала я. Друзья моментально пресекли диалог. В прихожей воцарилась тишина. — Ладно. Пусть он говорит так. Но вы-то, агенты ноль-ноль-семь! Вы точно знаете, что с Антоном всё… не было случайно. Не бывает таких совпадений! И Валя… Он ещё и на кладбище себя странно вел. То есть он всегда застенчив, но вчера…

Я закрыла глаза от бессилия.

— Просто скажите. Я знаю, у вас не может не быть списка возможных подозреваемых. Скажите только одно: Валя туда входит?

Тим, встав рядом с Марго, многозначительно посмотрел на неё. Затем оба — на меня.

— Не будем врать тебе, Катя, — тихо сказала подруга. — Да.

— Но вовсе не по причине того, нравишься ты ему или нет, — вставил Тим. — Мы следили за ним ещё до смерти Антона.

Меня охватило необъяснимоечувство. Оно напоминало подавленность, только в разы хуже. Когда настолько хочется выть и кричать, но ты понимаешь, что это бессмысленно, и вся невыплеснувшаяся энергия уходит вовнутрь, придавливая изнутри вместе с комом проблем.