Ограниченная территория

Послышался его нетерпеливый стон – мой друг явно не горел желанием продолжать сейчас этот странный диалог.

– Как будет – сообщу. Спасибо. Хорошего вечера.

Наступила небольшая пауза, после чего Тим недовольно проговорил:

– Как будто в трусы я это должен себе запихать.

Я затаила дыхание. Только услышав звук удаляющихся шагов, и снова хлопок входной двери, я позволила себе перевести дыхание. Этот разговор был малосодержательный, но тем не менее Тим не хотел, чтобы его слушали.

Что всё это могло означать?

Глава 11

«Ты понимаешь, что это неправильно – но остановиться уже не можешь».

Эти слова снова и снова всплывают в моей голове, приходя порою в самые неожиданные часы: в моменты осмотров, во время его приходов, и перед сном, когда сознание моё от царства Морфея отделяет лишь тонкая, прозрачная грань. Иногда у меня возникают фаталистические мысли, что это высказывание было своего рода предсказанием, хотя оно в действительности таким и не являлось. Порою я пыталась применить его к себе. Но чаще всего – к Химику. Понимает ли он, насколько жесток? Или считает свои дела вполне обыденными – всего лишь одним из аспектов работы?

Я вспомнила его сосредоточенные глаза, и то, как они блестели каждый раз, когда он склонялся надо мной. Горящий в их глубине безумный, серебристый огонь, который вовсе не излучал тепла – скорее походил на холодный платиновый свет фонаря, и обжигал, словно сухой лёд. Смертельно опасное вещество, спокойно содержащееся в живом существе, и не причиняющее ему никакого вреда. Наоборот, оно чувствовало себя в нем как рыба в океане. Одна природа, взаимодополнение другой. Симбиоты. Холодные, безжалостные изображения тепла.

Нет, пожалуй, нет. То, что он совершает, для него не равно выполнению обычной работы. И даже любимой. Всё это чуточку больше. Нет, даже не чуточку, а большую, огромную каплю.

Здесь – его собственный мир. Мир, где он один король, властелин и Бог. А все мы – его безвольные игрушки.

«Но не ты. Ты – особенная».

«Я думал, что ты поймёшь… Когда-нибудь ты поймёшь… Со мной не так уж и плохо».

Эта сволочь не появлялась уже три недели – вплоть до сегодняшнего утра, когда то, чего я боялась, всё-таки свершилось. Всё это время я невольно задавалась вопросом, где он. У него появились какие-то важные дела, и он в лучшем случае просто приглядывает за мной со своего монитора, как за крысой в клетке? А может, его нашли и уничтожили? Последняя мысль внушала смешанные чувства. Если Химика больше нет – сможет ли кто-то найти это место? Унеси он этот секрет в могилу, всех здесь скорей всего просто убьют. То же самое будет, если ему придётся бежать.

В голове вновь всплыло воспоминание о том дне. «Специальная экскурсия» – такое издевательское название он дал ему, когда связал мне за спиной руки, затянул глаза повязкой, и куда-то вывел. Дело было после моей очередной попытки побега – накануне я накинулась на него с голыми руками.

Этот ублюдок отбился от меня с такой небрежностью, будто скидывал надоедливого котёнка, а затем вколол мне снотворное. Я боялась, что на этот раз его терпение лопнуло, и меня могло ждать нечто похуже. Поэтому, когда на следующий день Химик пришёл, и с удовлетворением в голове сообщил, что хочет мне что-то показать, я приготовилась к очередному кошмару. То, что выродок убьёт меня на первой же неделе плена, перед этим ничего не осуществив, мне как-то не верилось – однако приступить к этому самому «осуществлению» именно сейчас он как раз мог.

Я помню, сначала мы шли по гладкому полу. Затем куда-то свернули, и оказались на лестнице, которая вела вниз. У меня, ещё толком не отошедшей от действия транквилизатора, дико кружилась голова, и тошнило, и если бы он не придерживал меня, я бы, наверное, упала.

Этот странный путь занял не больше пяти минут. Когда мы, наконец, куда-то спустились, я почувствовала запах сырой земли. У меня мелькнула мысль, что меня выведут на улицу, но мёртвый, затхлый запах подземелья становился лишь ещё более спертым. Всё это не сулило ничего хорошего. Если бы не моё полусонное состояние – не думаю, что удержалась бы от плача, или даже истерики.

Прежде чем услышать впереди движение, я почувствовала, что к подвальному амбре примешалось что-то ещё. Новый запах не был похож ни на один из тех, что можно встретить в подземелье.

Запах жареного мяса.

Внезапно я разобрала потрескивание огня, и ещё какие-то звуки. Они напоминали…

Тут я поняла, что. Мне захотелось бежать отсюда что есть сил, кричать и рыдать – только бы никогда не снимать со своих глаз повязку, чтоб не увидеть того страшного зрелища, что я сейчас ярко представила.

Без всякого предупреждения он резко сорвал ткань с моей головы. Я зажмурила глаза, но было поздно – за ту секунду, что я промедлила, в сознании ослепляющей вспышкой явственно успела запечатлеться жуткая картина.

Я увидела сооружение, больше всего напоминающее кирпичную доменную печь – вот только гораздо больше. Вход в её жерло, обрамлённый металлом, охраняли такие же ворота, открытые створки которых были похожи на крылья ворон, вьющихся над падалью.