Ограниченная территория

– Сам я, как это говорится, легко отделался: пара царапин, перелом ключицы и лёгкое сотрясение мозга, – продолжал тем временем Филин. – Никого не удивит, какие мысли я обдумывал, лёжа в палате, и позже, проходя курсы реабилитации: что, если бы я получил более серьёзные травмы? Что чувствуют люди, оказавшись на таком месте, и больше не имеющие возможности жить полноценной жизнью – прежней жизнью? Да, бесспорно, такие мысли меня посещали. Это и положило начало плану по разработке вещества, способного усилить нервную регенерацию.

Его бархатный голос убаюкивал, но не усыплял: вкрадчивыми, «гладящими» интонациями Михаил словно отключал мозг от всего лишнего, давая нужной информации беспрепятственно в него проходить.

– Я начал этот проект не как единственный руководитель, – он снова сделал паузу. – Но к большому сожалению, этого замечательного человека, который стоял со мной у его истоков, не стало.

По залу прокатились небольшой шум.

– Конечно, я имею в виду Илону. Илону Правкину, одну из лучших сотрудниц нашего НИИ, и мою покойную ныне супругу. Я знаю, многие из присутствующих здесь в зале помнят её как выдающегося сотрудника и удивительную женщину. Она сделала немало научных достижений, и могла бы стоять сейчас здесь, рядом со мной.

Все снова затихли.

– Илона надеялась, что результаты исследования принесут людям пользу во всём мире, однако… не успела даже приступить к работе, в которой была очень заинтересована. Но я закончил проект. Ради неё. Ради нас всех. Мне только жаль, что она уже этого не увидит.

Он едва заметно выдохнул.

– И я выражаю ей благодарность. Мысли о ней вселяли в меня уверенность на тех этапах, когда у нашей команды возникали сомнения в успехе. Илона словно была рядом, и поддерживала нас.

С проникновенным взглядом, он, казалось, обращался к каждому лично. Помолчав немного, выравнивая дыхание, Филин сказал:

– Поэтому сегодняшний триумф я посвящаю ей.

Зал вновь взорвался аплодисментами.

Все торжественно встали, негласно чтя память погибшей коллеги.

После того, как лекция МиФи закончилась, на смену ему пришёл следующий докладчик – врач нейрохирургического отделения нашей клиники. А затем и ещё один – из неврологии. Когда выступление последнего закончилось, конференция была завершена. Поднявшись с кресел, мы с Антоном вышли из ряда, и готовы были уже смешаться с толпой, но тут он вдруг окликнул меня, показывая куда-то назад. Посмотрев туда, я заметила, что у самой стены, метрах в пяти от нас стоит беседующая с каким-то брюнетом Марго. На ней были джинсы и чёрная кофточка с серебряной брошью, а волосы волнами спускались по плечам. Парень же был в тёмно-синей толстовке, и серых штанах. Стоя друг напротив друга, оба чуть ли не прислонялись к стене, стараясь спрятаться от потока идущих к выходу людей.

– Наверное, она заходила послушать конференцию, – я пожала плечами. – Пойдём поздороваемся. Заодно и про Тима спросим.

– Катюш, подожди. Ты же не хочешь прямо…

– Нет конечно! Сначала мы должны поговорить с ним самим.

– Прямо сегодня? сейчас?

– Ну, а чего ждать? Пока он наделает глупостей?

Столпотворение оказалось сильнее, чем показалось на первый взгляд, но отступать было поздно. Лавируя между столпившимся у входа людьми как тромболитические ферменты в кровяном сгустке, мы достигли болтающей парочки. Увидев нас, Марго весело помахала рукой. Мужчина, говоривший с ней, обернулся, и я тут же узнала Валю.

– О… здравствуйте, – он неловко поприветствовал нас по именам. Я быстро покосилась на мужа. Возможно, мне показалось, но от этой встречи он явно не испытывал удовольствия. Быстро сориентировавшись, я выпалила:

– Рады вас видеть. Простите за прерванное общение. Но мы очень спешим, и сейчас уйдём. Марго… у нас к тебе только вопрос: ты не знаешь, где сейчас Тим?

– Тим? – удивлённо переспросила она, моргнув большими карими глазами. – Вроде с другим инженером в больнице. С этим, как его… Димой Лялиным. Их туда вызвали. А что такое?

– Ничего, просто… . – ситуация казалась мне всё более и более неудобной. – Просто я не могу до него дозвониться. У нас с утра в лаборатории с электрокимографом что-то случилось. Хотелось бы проверить его.

– Так я сейчас могу! У меня пока нет работы.

– Да… это я знаю, – я мысленно отругала себя за непродуманность повода. Придётся выкручиваться на ходу. – Просто его очень хотел видеть Белоконь, наш старший лаборант. Я думаю, дело даже не в приборе, а в том, что они договорились сегодня посидеть где-нибудь выпить.

– Ах, вот оно что, – на лице подруги появилось понимающее выражение. – Если Тим так хочет наклюкаться, то пусть идут в паб. А электрокимограф я на всякий случай осмотрю. Недаром же с мужем на медтехника проходила переподготовку. Это чтоб у них не было соблазна накатить прямо на рабочем месте – а то у этого дурака и на такое мозгов хватало.