Ограниченная территория

Через несколько минут я, удовлетворённая поиском, сделала скрины с фото и описанием трёх кофемашин, и отправила их Антону. Я знала, что спокойно могла бы определиться с вариантом и без него – тем более, что он сам был бы не против, так как тоже ничего не смыслил в устройствах для приготовления древнего арабского напитка. Но я, помимо простого уважения к мнению мужа, всю супружескую жизнь свято придерживалась правила «последнее слово – за главой семьи». Даже если это самое слово ему подсказала я. Главное здесь – дать понять, что он принял решение самостоятельно. Сегодня, к тому же, Антон нуждался в поддержке больше обычного. С утра он побывал на лечении зуба у стоматолога. Всё прошло отлично, но после у мужа разболелась голова.

– Эта бормафына – кофмар, – пожаловался он, зайдя в наш малый конференц-зал на первом этаже, где вот-вот должно было начаться неофициальное заседание сотрудников отдела по поводу обсуждения вопросов, касающихся дня рождения начальника. Из-за распухшей щеки речь Антона была шепелявой. Как его заверил доктор – отёк спадет через несколько часов.

– Пифк такой пфотивный, ефкий, как комаф. – Прям в голофу отфало.

– Молчи уже, – улыбнулась я. – Если что, я буду говорить за нас двоих.

Собрание длилось от силы час, но в форме настолько жаркой дискуссии, что все участники порядком утомились. Кроме разве что главного энтузиаста, коим выступал наш неизменный массовик-затейник: старший научный сотрудник физиологии Ефим Кудряшов. Маленький, полноватый мужичок тридцати пяти лет, носился вокруг стола, за которым висели доска и проектор. Активно жестикулируя руками (в одной из которых был открытый маркер, так что подходить к нему ближе, чем на метр, никто не решался), он тараторил и тараторил.

– Ребята, коллеги! Давайте разделимся и купим Петру Владимировичу два подарка. Один – это что-нибудь ценное, а второй – просто приятности. Допустим – еду и алкоголь. Знаете, сейчас такие корзины продаются, уже с готовыми наборами всего. Есть чисто мясные наборы: с колбасой, нарезкой. Кстати, отличный мужской вариант. Я считаю, это лучше, чем фрукты и сладости. И коньячок под закуску!

– Отлично, Фима, отлично. Лично я за, – поднял руку наш рыжеволосый старший лаборант Митя Белоконь. – К тому же конфеты мы в прошлом году дарили.

– Коллеги, сейчас юбилей! Подарки должны быть соответствующие. Так, у кого-нибудь ещё есть предложения, возражения насчёт «съедобной» части презента? Нет? Отлично.

Подойдя к интерактивной доске, на которую уже разделяла на две части нарисованная синяя вертикальная черта, Кудряшов подписал оба столбца.

– Нас как раз две лаборатории. «Физиологи» и «биохимики». Так, – он снова повернулся к нам. – Теперь давайте решим, кто займётся первым подарком.

– Мы можем. Валька! Эй, Валька! Иди сюда! – раздался с левого края ряда крик Сашки Иванца, одного из лаборантов-молодого представителя «биохимиков». Я увидела, как Валя, молча поднявшись со стула у самой стены, в противоположной стороне, вежливо и внимательно посмотрел на сослуживца.

– У тебя ж мама занимается чем-то связанным с мероприятиями?

– У неё своё агенство по организации детских праздников, – на бесстрастном лице Валентина промелькнула небольшая улыбка. – С подарками она тоже сталкивается. Если нужно, мы можем вместе с ней выбрать нужные продукты, и составить корзину.

Я мысленно похвалила парня. А он молодец – быстро ориентируется в ситуациях!

– Главное, чтобы мамаша не положила по ошибке туда его памперсы, – послышался сзади чей-то шёпот, а потом сдавленное хихиканье двух мужчин. Я искренне порадовалась тому, что Валя в силу расстояния не мог услышать этих умников.

– Спасибо, Валечек. Алкоголь, так и быть, я куплю.

– Отлично! – продолжал тем временем энтузиаст Ефим. – Значит, биохимики, занимаетесь этим подарком. Осталось определиться со вторым.

«Определение» заняло ещё минут двадцать. После нескольких разнообразных вариантов – от кресла (и чтоб он сидел в нем своей шефской задницей) до банковского золота список сократился до двух: кофемашины (предложение Белоконя) и картины – работы одного из современных художников (с ним, как ни странно, вдруг выступил молчаливый Валя). Методом голосования мы выбрали первое.

– Замечательный выбор! – радостно вскинул руки Кудряшов, едва не заехав при этом маркером по стене. – Практичный! Я сам болел за него. Шеф обожает кофе! Ээ… Валь, картину тогда в следующий раз.

– Валя у нас поклонник живописи, – опекающим тоном сообщила сидящая рядом с ним «биохимик» Настя Свинцова – пухленькая двадцатисемилетняя девушка с длинной светлой косой. – Больше, чем Андрей Петрович. Когда я – вот недавно – впервые пошла в Третьяковку и случайно встретила его там, он провёл меня по всем залам и рассказал про все картины. Все! Представляете!

– Валя, тебе там гидом надо работать! – хохотнул Сашка Иванец.

Валентин сидел со смущенной улыбкой и некоторой растерянностью. Но голубые глаза его блестели ярче прежнего.

– Ещё я это к тому, что у Вали тоже скоро день рождения. Вот и намёк, что подарить, – закончила Анастасия.