Ограниченный контингент

Прежде всего, наша страна выступала бы уже в совершенно новом для себя качестве нарушителя международных соглашений. Ограниченный контингент потерял бы и без того зыбкую почву, которой на протяжении всего нашего пребывания в Афганистане являлся советско-афганский договор, одна из статей которого служит основанием для оказания военной помощи правительству и народу Афганистана. Следует учесть и то, что, несмотря на полную легитимность, мировое сообщество и без того не считало советско-афганский договор серьезным основанием для «военного вмешательства», «оккупации» Афганистана. Таким образом, после 15 февраля 1989 года 40-я армия лишилась бы правовой основы своей деятельности на территории Афганистана. Изменение срока вывода советских войск неизбежно привело бы к возобновлению активных боевых действий с вооруженными отрядами оппозиции. В такой ситуации мы не исключали возможного объединения полевых командиров и проведения с их стороны широкомасштабных акций.

Советское военное командование оказалось бы перед необходимостью возобновления бомбово-штурмовых ударов, воздушных и огневых налетов артиллерии по местам дислокации крупных группировок моджахедов. Это неизбежно привело бы к увеличению числа жертв афганской войны.

Учитывая тот факт, что один из крупных полевых командиров оппозиции, Ахмад Шах Масуд, действовал на севере Афганистана, нам пришлось бы активизировать боевые действия в непосредственной близости от советско-афганской границы. В очередной раз серьезная угроза нависла бы над основными автомобильными магистралями, которые проходят по территории северных провинций страны.

Задержка вывода Ограниченного контингента советских войск послужила бы причиной резкого обострения проблемы афганских беженцев, находившихся в Иране и Пакистане. У правительств этих стран появился бы убедительный повод полностью перекрыть границу и прекратить возвращение сотен тысяч людей на родину. Мы не могли этого допустить, потому что именно на проблеме беженцев концентрировалось особое внимание мировой общественности.

Несмотря на резко отрицательные последствия задержки 40-й армии в Афганистане, в ноябре 1988 года по инициативе министра иностранных дел Советского Союза Э. А. Шеварднадзе вывод войск был остановлен.

По утвержденному министром обороны СССР графику войска должны были покинуть Кабульский гарнизон в ноябре. Однако мы не смогли этого сделать по двум причинам, которые были объявлены официально. Во-первых, значительное время требовалось для пополнения запасов продовольствия в Кабуле. Во-вторых, правительственные войска не успевали подготовиться и сменить подразделения 40-й армии на постах и заставах вдоль дороги Термез — Кабул, а также взять под свою охрану столицу.

На самом же деле нам запретили оставить Кабул по просьбе Наджибуллы, Подразделения Ограниченного контингента держали в столице больше двух месяцев, до последнего момента, лишь бы дать возможность правительству Афганистана надышаться напоследок воздухом свободы и власти.

В результате этой авантюры мы смогли начать вывод войск из Кабула только 2 января 1989 года. В первую очередь гарнизон покинули военные учреждения и части боевого обеспечения 40-й армии. В течение месяца советскому военному командованию необходимо было вывести через перевал Саланг более чем тридцатитысячную группировку войск. Выполнение этой задачи осложнялось погодными условиями. Постоянный туман, низкая температура, мороз, обледенение дороги на высоте четырех тысяч метров над уровнем моря, подъем по южным склонам Саланга и спуск с перевала, лавины и снежные обвалы — создавалось впечатление, что и природа действует против нас.

Многодневный марш требовал неимоверных усилий как со стороны тех, кто обеспечивал движение колонн, охраняя трассу, так и со стороны солдат и офицеров, находившихся в машинах.

«Тайфун»

Командование армии постоянно держало под контролем территорию, прилегающую к дорогам, по которым двигались войска. Оппозиция, получившая от нас предупреждение, не препятствовала выводу 40-й армии. Имея опыт вывода шести боевых полков Ограниченного контингента в 1986 году, когда попытки подойти к дороге или внезапно напасть на колонну решительно пресекались, душманы избегали конфликтов. Только в результате недальновидных действий некоторых полевых командиров нам пришлось применить оружие против отдельных бандформирований.

Локальные удары, например, были нанесены на Южном Саланге по отрядам Ахмед Шаха Масуда. Несмотря на то, что я, как командующий армией, категорически возражал против проведения этой акции, правительство Афганистана все-таки добилось своего. В лице Масуда Наджибулла видел самого злейшего врага. Он был уверен, что после вывода советских войск именно Ахмад Шах одним из первых окажется в Кабуле. Нужно признать, что президент Афганистана правильно оценивал свои перспективы. Так или иначе, но Наджибулле удалось уговорить Шеварднадзе, и вскоре я получил приказ министра обороны генерала армии Д. Т. Язова нанести удар по районам, расположенным на южных склонах Саланга.