Огромный черный корабль

Штурм-майор Мероид сумел соединиться с дежурным генералом Бракдромсоном, что было не лучшим вариантом из пяти возможных, поскольку деж-генералов имелось всего пятеро и они последовательно, через сутки, сменяли друг друга на посту дежурного КПГВПС. На секунду вопрос о подтверждении приказа министра поставил Бракдромсона в тупик, он даже задал встречный вопрос о серии приказа. Штурм-майор не дошел бы до своей должности, не умей он видеть насквозь уловки вышестоящего начальника, тот явно вынуждал его разгласить приказ, переданный спецкурьером, а это пахло приговором по всему комплексу статей о шпионаже, о чем Мероид и напомнил деж-генералу. Бракдромсон запаниковал, он отсоединился и, в свою очередь, вышел на командующего войсками прикрытия.

Через десять минут, в течение которых Мероид планировал свои действия и возможные их последствия, он получил с КП подтверждение приказания. Теперь все возникшие ранее в голове у штурм-майора версии о сумасшествии стратегического министра или его предательстве рухнули: приказание было настоящим, но все упиралось в то, что Мероид не мог его выполнить. Закон, ради которого он жил, вошел в противоречие с данным приказом. Если бы он был чисто штабной крысой, любой приказ был бы для него истиной в последней инстанции, но он был боевым офицером; шесть циклов назад на линейном крейсере «Исм-14» он отбивал ракетную атаку подводной лодки брашей; он лично сбил обе маневрирующие боеголовки, нацеленные на крейсер. Соверши он тогда ошибку — и все: медаль получил бы не он, а тот, неизвестный ему подводник-браш. А ведь тогда официально было перемирие между империями, но просто браши разработали новую ракету, и ее нужно было испытать в боевых условиях.

А теперь стратегический министр требовал идти на поводу у брашей. Он приказывал: «Не предпринимать действий против одиночного бомбардировщика Южной Республики Брашей, а также позволить ему достичь Пепермиды и покинуть нашу территорию». Что может одиночный бомбардировщик? Много чего, даже если это «Летающий бык». Но «Бык» не доберется сюда: слишком далеко, нужен стратегический, следовательно, это будет «Золотой жук», и он может быть загружен под завязку. Да он пол-Империи перевернет вверх дном. Даже если этот «Жук» будет напичкан простым тротилом — это восемьдесят тонн, а если у него будет газ или «колотушка»? А ведь у одиночного наверняка будет «колотушка»... Что тогда? Вспышка, которая мгновенно погаснет, отброшенная зеркалом засветившегося вокруг воздуха, растущий в трех измерениях чудовищно горячий шар, невидимый именно вследствие гигантской температуры. Он полыхнет светом, уже приобретя километровый размер, выпрыгнув из невидимости, как фантом, почти холодный, только внутри его будут испаряться железобетонные каркасы зданий. И тогда он попрет вверх, к холоду стратосферы... А ему, главному штурм-майору Мероиду, командиру сильнейшей лазерной пушки Империи, приказывают: «Не предпринимать действий». Он не мог это выполнить.

Мероид покинул кабину связи. Вначале он направился в свой углубленный в земляную насыпь кабинет. Часовой у входа был новенький, совсем еще необстрелянный первогодок. Войдя внутрь, Мероид открыл сейф, достал кистевой игломет и две запасные обоймы, затем положил на стол список офицеров части; он знал его наизусть, но так было легче думать. Через некоторое время он сообразил, что, кроме часового-первогодки, его ничто не оберегает от неожиданных визитов. Он закрыл металлическую дверь и снова присел к столу. Итак, каков предварительный план? Можно доложить о самоустранении от должности и, так сказать, сбросить с себя ответственность. Возможно, его даже не казнят, просто переведут на менее значительный участок имперской обороны. По вопросу «не предпринимать действий» его может заменить любой. А что, если, опираясь на пару-тройку надежных офицеров, арестовать или попросту перестрелять «черных орлов» из охраны и некоторое время контролировать небо от горизонта до горизонта? Но неизвестно, когда появится этот самый «одиночный бомбардировщик», а до сего времени к ним подкинут роту головорезов и без внешней охраны, этих же «черных орлов», всю позицию загребут голыми руками. Третий вариант требует выступления в самый последний момент и во избежание предательства действия в одиночку. Если он собьет браша, последствия уже не имеют значения.

БЕСЕДЫ НА КОММУТАТОРЕ

«Гады, какие гады!» — повторяла про себя Маарми, в ярости сжимая кулаки. Ненависть ее вроде бы имела конкретную направленность, но в то же время непосредственно сидящий перед ней господин Штюллинг не вызывал никаких эмоций. Словно назойливая муха, он что-то зудел о гражданском долге, о том, что этокасается всех и каждого, о еще одной попытке, о поджимающих сроках. Она не слушала. Она думала о своем. Она потеряла Браста, наверняка потеряла, и все это из-за скотских секретных штучек. Зачем ей жить без Браста? Кого любить? Кого ждать?