Огромный черный корабль

Главный штурм-майор Мероид не верил своим глазам. Он с раздражением перечитал приказ, снова взглянул на число и время, проставленные на листе. Еще никогда он не получал послания от главного министра стратегической обороны, а тем более с пометкой: «Лично в руки». И мало того, с крупной жирной надписью: «После прочтения сжечь». Сама хронопластина с отпечатанным текстом была какая-то странная: тонкая, полупрозрачная. Мероид повернулся к лампе и посмотрел на нее сквозь лист. Штурм-майор был озадачен. В последние недели в государстве вообще все пошло самым непредвиденным образом; люди, отдающие приказы сверху, тасовались, словно карточная колода, а многие, вроде маршала Гульбино, насовсем исключались из игры. Мало этого — появилась куча новых должностей высочайшего уровня, к примеру, эта, послание от носителя которой находилось в его руках. Ведь раньше штаб-маршал Акнемейдо значился просто главнокомандующим ударной группировкой, созданной для подавления восстания, и вообще не имел отношения к противовоздушной обороне. Но важнейшее заключалось даже не в проблеме нарушения единоначалия — полученный приказ противоречил незыблемым директивам за все предыдущие циклы, он входил в конфликт со множеством письменных и устных приказаний. но и это не было главным, приказ противоречил закону,с которым штурм-майор Мероид всегда сверял свои действия. Этот закон он вывел для себя сам. Закон гласил: «Долг каждого мужчины — уничтожать брашей, истреблять этих тварей и защищаться от них...»

ГОЛОСА ЛЕСА

Теперь галлюцинации стали совсем частыми. Но, если раньше он их ждал, готов был молиться на приступы этого сумасшествия, то теперь они явно стали приобретать черты бреда. Вот сейчас, сидя поверху брони, он ясно услышал голос Маарми, так ясно, что чуть было не оглянулся.

«Ты слышишь меня, милый?»

— Он молчал, сжав челюсти, зубы испытывали друг друга на прочность.

«Браст, ты не хочешь говорить?»

— Он сам не знал, хочет или не хочет, но попробуйте сдержать мысли.

«Я так и думала, что ты слышишь меня. Как там тебе, очень тяжело?»

— Еще бы не тяжело. Потом она говорила еще что-то, он даже оттаял, вновь начал верить в истинность происходящего, и объяснения этого необычного явления ушли на задний план. И вдруг снова... Он насторожился.

«Браст, останови своего полковника! Он действует по своей собственной инициативе». Где она набралась таких слов? Откуда она знает про полковника? «Останови его любым путем».

«Кто тебе сказал о полковнике?» — спросил он молча.

«Это неважно, ты мне веришь?»

Он не хотел отвечать, но уже само вырвалось — у мыслей нет цензуры.

«Не веришь?»

Снова вырвалось, что он мог поделать.

И пошли ее всхлипы, и только сквозь них: «Отстаньте, отстаньте вы все. Все из-за вас, из-за вашего дурацкого задания».

«Задания?» — подумал он оторопело.

Потом все пропало, растворилось в нереальности, чем все происходящее и являлось, но плакала Маарми натурально.

КАК ПРИНИМАЮТ РЕШЕНИЯ

Мероид лично, выгнав предварительно из кабины солдата-связиста, соединился с командным пунктом группировки войск прикрытия столицы (КПГВПС) — вот как это называлось. Связь проходила по глубоко врытому в землю кабелю и. кроме того, кодировалась периодически изменяющимся шифром. В свое время этот кабель, защищенный от электромагнитного импульса, теплового воздействия и прочих прелестей ядерного века, обошелся в круглую копеечку, но это было уже мелочью в сравнении с КПГВПС. Чудо инженерной мысли — командный пункт представлял собой многоэтажную подземную платформу с кучей автономных систем выживания. Каждая комната внутри платформы походила на матрешку и имела независимую подвеску: нечто вроде шести громадных пружин, упирающихся в потолок, пол и стены. Эта мера теоретически гарантировала, что генералы, сидящие внутри, не расшибут себе лбы при грунтовой ударной волне, а только закачаются у своих планшетов, словно в кресле-качалке. По той же причине КП, в настоящий момент висящий на горизонтально растопыренных опорах, на глубине ста метров, мог, в случае надобности, то есть при объявлении более высокой степени готовности, нырнуть вниз еще на добрые полкилометра по стальному подземному цилиндру, а за ним сами собой захлопывались бы железные трехсоттонные крышки, многократно предохраняя от проникающих боеголовок, термических ударов, чудо-вирусов и паралитических газов.