Огромный черный корабль

В трубке долго молчали, он ждал, косясь на приоткрытый люк. «Зря не закрыл, — подумал он внезапно. — Спят они там, что ли? Или световод оборван?» Он уже хотел повторить вызов, когда внезапно наушник ожил. Он услышал женский голос. Некоторое время Браст сидел, открыв рот, потом как бы накатившимся снизу толчком он узнал этот голос. «Приплыли, — констатировал он со спокойным отчаянием, — начались галлюники. Здравствуйте, зеленые человечки! С какой луны вы прибыли? Главное, чтобы не с зеленой, Мятой она у нас называется. Почему, ну потому, что она и выглядит так, как называется». Голос в световоде принадлежал Маарми, но не мог же кабель тянуться до другого материка. Она некоторое время что-то говорила, все выспрашивала, куда звонят и кто, но он молчал. Потом он, как во сне, снова набрал код, и снова все повторилось. Он даже хотел ответить, но, покосившись на Пексмана, раздумал, авторитет был прежде всего. А когда, неизвестно после какой наборки, он все ж таки соединился с командным вездеходом, оказалось, что о свечении деревьев уже всем известно и даже принято решение остановиться, дабы док Геклис собрал образцы светящихся жуков или микробов, в общем, этой яркой неизвестности. После Браст набирал самые немыслимые комбинации кодов, дабы повторить галлюцинацию, он замучил все машины своими звонками, но ничего у него не вышло. А потом наступила его очередь вести мостоукладчик, и стало не до звонков.

РАЗБУЖЕННЫЕ ГОРОДА

Полицейский геликоптер все еще висел на одном месте, когда экипированный и вооруженный Лумис осторожно выглянул из подземного гаража. Он очень быстро проанализировал обстановку и пути своего отхода после исполнения задуманного. «Белых касок» стало больше, высыпав из крупного резино-гусеничного транспортера, они по спущенной лестнице поднимались вверх в летающую машину. Лумис чуть подождал, пока их поднялось достаточно много, затем снял предохранители и включил батарею питания электрического прицела. Он несколько переместился: пусковой трубе реактивного гранатомета нужно было открытое пространство.

Опустив защитные очки, он дважды выстрелил в верхнюю часть летающего механизма, а затем, не целясь, в стоянку автомашин — шесть оставшихся зарядов. Там сразу стало очень шумно и светло, но Лумису некогда было любоваться яркими красками. Подобно привидению, он бесшумно отступил, задвинул засов ворот подземного гаража изнутри, разбил прикладом пульт открывания двери, аккуратно, сказывалась привычка, положил на пол ненужный теперь гранатомет и, метнув взгляд на связанного охранника, бросился вверх по лестнице к приготовленному с другой стороны здания электромобилю: нужно было уносить ноги.

Он стрелой пронзил несколько кварталов, когда впереди возникло первое препятствие. Две угловатые фигуры вынырнули из-за угла более чем неожиданно, но их тяжелые десятиствольные иглометы говорили сами за себя. Лумис надавил кнопку тормоза и стал ждать, когда они подойдут. Они приближались не торопясь, с сознанием своего превосходства, а он с кислой миной обдумывал свои дальнейшие действия. Он не успел додумать, нужно было услужливо откинуть дверцу. Игломет лежал в ладони очень удобно, а предохранитель он не уважал вообще, но полицейский не знал об этой антипатии и доверительно наклонился к газомобилю. Пожалеть об этом он уже не успел... Три серебристые иглы вошли в кожу кучно чуть выше переносицы — ничего другого не оставалось— охранники закона любили носить нижнее белье из титановых сплавов. Дверца закрылась, бесшумно щелкнув в пазах, и сразу же в окно забарабанил град тугоплавких игл. Если бы это было простое стекло — все бы уже кончилось, однако это был стеликет, он выдержал. Но долго так продолжаться не могло — четыре электродвигателя взвыли, проворачивая колеса, и машина сорвалась с места, прорезиненные шасси вывернули влево, человек отлетел в сторону, но он был еще жив, и на его ремне висели кумулятивные гранаты. Лумис видел только зеркало заднего вида: вот отображение человека встало на четвереньки, газомобиль замер и рванул задним ходом. Выставленная вперед рука... что-то зашуршало под колесами.

Он вырулил к первому убитому, ему было неприятно, и задержка могла стоить дорого, но слишком ценными вещицами были в такую ночь десятиствольный игломет и гранаты. Второй заслон его не ждал, они контролировали ту сторону, но пытаться пройти здесь или напасть на них было бы самоубийством. И на этом посту его тоже приняли за «заблудшую овечку»: индивидуальный транспорт имели только сливки общества, а потому он мог спокойно развернуться перед восьмиосной бронированной крепостью, испещренной булавочными ушками стрелковых ячеек. Счастье, что мобиль был малинового цвета и свежая кровь на буфере не бросалась в глаза.