Огромный черный корабль

А ему надо было решать свои собственные проблемы — выбираться из магнитной ловушки, и как можно быстрее, мало ли какие фокусы могут последовать дальше, а ремонтная бригада, по всей видимости, появится очень-очень нескоро.

Толстое прозрачное стекло кабины не поддавалось даже атлетическому плечу, и он долго избивал его ногами, пока оно красиво рассыпалось. За это, вообще-то, полагался штраф, но только не в такую ночь. Лумис шагнул в предрассветные сумерки, благо лифт застрял между третьим и четвертым этажами и можно было не пользоваться магнитным рельсом, проходящим вдоль стены, опасаясь, что тот внезапно огрызнется двумя тысячами вольт. Шлепнувшись на четыре конечности, Лумис быстро вскочил и двинулся по направлению к скверу Потопленных Кораблей, там находилась ближайшая стоянка дирижаблей-геликоптеров, а поблизости от нее, в замаскированной нише подземного гаража, имелся «большой тайник» — склад разнообразного оружия, припрятанного Лумисом именно на случай получения данного приказа.

Он не дошел всего лишь квартал, когда пришлось затаиться, прижав к стене запотевшую спину. Мимо прошуршали шинами бронетранспортеры, нахально выставив из командирских башенок дальнобойные гранатометы, и с достоинством прогрохотали две водометные гусеничные танкетки: дело принимало нешуточный оборот. Из ближайшей кабины видеофона Лумис попытался выйти на Кострада, он хотел кое-что уточнить, но электрическая паутина столицы уже молчала, поврежденная то ли ополченцами, то ли имперской охранкой. Вблизи воздушного причала прогуливались «белые каски», а прямо над посадочной площадкой тарахтел тяжелый полицейский дирижабль-геликоптер. И пришлось Лумису обходить целый квартал пешком. Он хотел припустить бегом... Но нет, слишком велик соблазн пустить в кильватер бегущему пучок иголок, в такую ночь боеприпасы не считают.

СТРАННОСТИ ЛЕСА

Была лунная, а может, вовсе безлунная, затянутая тучами ночь. Кто мог это знать здесь, в самом подвальном этаже леса. Однако вокруг начинало происходить волшебство. Браст отстранился от перископа и в полумраке глянул на спину Пека, ведущего вездеход. «Видит он или не видит? Может быть, в свете носовой фары это незаметно». Браст внезапно вспомнил о том как полтора суток назад выклянчил у Пексмана новую порцию мекра. Ему стало неловко при этом воспоминании, он даже покраснел. Но нога тогда разболелась нестерпимо, он бы, наверное, в тот момент согласился вообще ее ампутировать. В таких условиях любые средства стали хороши, тем более что никаких страшных последствий первоначальное употребление мекра не вызвало. Пекс поначалу давать не хотел, ссылался на то, что кустарник мекра перестал попадаться по дороге и, возможно, никогда более не встретится, а он решил по возвращении в Эйрарбию несколько подлохматиться в материально-денежном отношении, продав имеющийся на сегодня мекр. Это, конечно, была словесная завеса для отказа, а на самом деле Пекс обижался на Браста за запрет на употребление этого сушеного дефицита, объясняя тем, что не собирается возить потом сержанта по джунглям в летаргическом сне. Браст считал свое решение вполне правильным, ведь все равно Пексман не получил от зелья никакого кайфа. А сдался Пекс, когда тенор-сержант пригрозил ему выпотрошить все запасники и заначки по всем темным углам вездехода в целях наведения идеального порядка.

Теперь Браст снова приник к окулярам. Посидел некоторое время. Вот, опять увидел. Или все-таки мерещится?

— Пекс, — позвал он негромко, — я высунусь в верхний люк на секундочку.

Не стоит, командир. Ночь.

— Я быстро.

"Тоже мне мама нашлась, — подумал он со злостью, — волнуется за меня, переживает, ну прямо униш". Так в славной империи Эйрарбаков назывались универсальные школы, заменяющие детям-сиротам мам и пап. Таковых в славной Империи было великое множество — девяносто девять и девятка в периоде в процентном исчислении.

Бенс откупорил люк и высунулся наружу. Духота была такая же, как внутри, он не ощутил даже слабенького ветерка, но дышалось все равно легче, эти многомерные этажи биологических фотоэлементов наверху плодили кислород в неимоверном количестве. Он сразу заметил, что иллюзия, которую он наблюдал в переотражении зеркал, не исчезла. Стволы гигантов-деревьев, лианы, листья — все светилось, полыхало цветными огнями.

— Пекс! — крикнул он, наклоняясь. — Выключи фару, быстрее.

Пексман что-то проворчал недовольно, но подчинился. Вот теперь эффект наблюдался гораздо явственней, если бы еще не следующая за ними машина со своим затемненным светильником. Браст решил доложить начальству об увиденном, он спустился вниз и набрал короткий код вызова.