Огромный черный корабль

Бездействие гибельно, понимали жители юга, и посему правительство этой нации развивало лихорадочную деятельность в нескольких направлениях. Из истории известно, что любая глобальная активность в общественных интересах первостепенно ведет к решению собственных правительственных проблем. Так случилось и на этот раз. Первой акцией по спасению миллионов людей стало создание чудовищно дорогого военно-жилого плавучего гиганта. В его недрах нашли приют все основные государственные учреждения, и в общей сложности в этой истинно морской колонии поместилось пятьдесят тысяч носителей разума. По когда-то принятому плану остров должен был стать прообразом целой серии копий, но, кроме дальнобойных целей, страна была вынуждена решать и сиюминутные проблемы. Одной из них являлась конфронтация с эйрарбаками. Добраться до их растущей вширь родины возможно только морем, и, чтоб они не могли противодействовать, нужен флот, а флоту нужны люди, нужно горючее, вначале синтетическое, запасы коего на планете быстро таяли и вскоре растаяли вовсе, не повезло обитателям Геи и с каменноугольным периодом, был он на их планете весьма недолог. Теперь горючее нужно было атомное, урановое, но кораблики для этого следовало увеличить в размерах, снова нужны рабочие руки, да еще квалифицированные. Словом, одна проблема потянула за собой другую, та — третью... и так далее. Ясно, что стало не до повторения подвига с островом, потом успеется. И остался плавучий атомно-приводной металлический монстр в море-океане один, без напарников. Плавал он в основном по течениям, словно айсберг, экономя горючку, иногда только винтами, гигантскими, многорядными, корректируя свое положение. Вились вокруг него стаями корабли поменьше: авианосцы да крейсера ракетные, линкоры да лодки атомные. Внутри Острова — все правительство родное, вместе с семьями, друзьями и знакомыми, а также военно-морское и тактико-стратегическое министерства. Плавал Остров все время, а не просто стоял у бережка, страною правя, ясное дело, почему: чтоб ракетки баллистические да крылатые своим местоположением с толку сбить. Сношение с родиной-мамой Остров, который давно уже превратился в водоплавающую столицу, поддерживал с помощью радио, а также фельдъегерской связи, особо секретной. А так как в стране, находящейся непрерывно в состоянии тотальной войны, все дела в основном секретные, а радиосвязь перехватывать противник любит, то сновали от столицы к берегу и обратно корабли разные, простые либо на воздушной подушке, в зависимости от скорости послания, а в редких, особо срочных случаях, — планеры. Поэтому страна управлялась с некоторым запаздыванием, словно с дальней планеты.

Вооружен был Остров отменно, пушками, торпедами да минами, одно обидно: не было на нем ни одной бомбы атомной либо водородной, ни единого снаряда нейтронного не было на нем. Не желало правительство рисковать: хранить такие сюрпризы рядом с министерствами. От внешних воздействий был Остров на славу защищен, взорвись хоть в ста метрах мегатонна: не перевернуть ей такую махину, не расплавить целиком.

Вот и плавала эскадра рядышком, атомную неустроенность столицы компенсировала. Назывался тот флот у брашей Первой Островной Армадой, и был он у них самым мощным из всех двадцати флотов.

ДОРОГИ ГОРОДОВ

Ему было очень неудобно и больно еще до возникновения окружающего мира, а когда сознание возвратилось, боль обрела точные координаты, и тогда ему захотелось пощупать то место, где раньше был лоб, но это оказалось невозможно, слишком отекли руки, сцепленные вдоль позвоночника. Он всегда опасался сюрпризов, и ему до странности много везло сегодня. До разговора с Баллади он думал, что судьба дает ему подарки задарма, однако теперь он знал: просто действовали законы больших чисел, среди множества активизированных сегодняшней ночью агентов он был единственным, кто вышел на связь и, очень возможно, единственным выжившим. Ему страшно фартило за счет крайнего невезения большинства. Похоже, эта аномалия слишком увлеклась своим отклонением от общей статистики. Теперь она опомнилась и резко вернулась в общий строй. Он приоткрыл веки: прямо в глаза безразлично смотрели десять спаренных металлических трубочек, очень гармонируя с новой действительностью.

— Нет, право, эти цыплятки поспели вовремя, — грубым голосом прочавкал «голубой дракон», сидящий напротив, со смаком затягиваясь дешевой многоразовой сигарой «Рейт-Колби». — Как считаешь, Кукла?

В лицо Лумису вонзился острый, противно отдающий мятой, клубящийся клочок розового дыма, но он не отстранился, а молча стерпел это очередное неудобство.

— Угу, — процедил другой «дракон» с длинными, красиво распушенными по эполетам волосами. — Ну и харя у этого тюфяка.

Ближний солдат неприятно засмеялся и вновь закутался в облако омерзительного запаха. В этот момент луч, падающий из стрелкового окошка, передвинулся и упал на синие перепончатые крылья, обнажив то, что находилось под каской. Лумису стало омерзительно, он не любил мужеподобных женщин.