Огромный. Злой. Зеленый

— Как почему, — он заикался от страха и волнения, и от того, должно быть, не слишком контролировал свою речь, в глазах у парня стояли слезы. — Отец сказал, что от ведьмы будет сильное потомство, внуки, за которых не стыдно. Он заплатил…

Закусив губу, чтобы сдержать приступ гнева, я затолкала кляп в рот Витале обратно, а затем поднялась на ноги.

— Алексей, можешь нести его обратно.

Я сама не понимала, почему меня настолько резануло сказанное, но меня буквально начало трясти от едва сдерживаемого гнева. Я убежала в нос самолета и уселась там на самое крайнее сиденье у иллюминатора. Забилась в угол, бездумно уставившись в ночную темноту.

Сложно сказать, сколько я так сидела. В какой-то момент почувствовала, как меня трогают за плечо:

— Ты дрожишь так, словно замерзла. — Дит стоял надо мной и протягивал плед.

Я благодарно улыбнулась, но вместо того чтобы просто отдать мне, мужчина осторожно расправил покрывало, заботливо укрывая меня. Затем сел рядом, погладил по щеке тыльной стороной ладони. Нежно, невесомо. Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь на этом ощущении тепла, заботы. Это было именно то, что сейчас было нужно.

— Поспи немного.

— Но мы ведь скоро уже должны приехать, сколько там лететь до столицы… — эхом отозвалась я, но Дит не ответил, смотря совсем в другую сторону.

— Посиди со мной, — тихо, едва слышно, попросила я, взяв мужчину за руку и приложив его ладонь к своей щеке.

Наши взгляды встретились. Мне показалось, я слышу биение его сердца, и оно стучит в унисон с моим. Несколько бесконечно долгих секунд.

В глубине его гипнотизирующих глаз вспыхивало и гасло адское пламя, но это необъяснимым образом лишь усиливало притяжение.

— Так что ты говоришь насчет посидеть вместе? — внезапно улыбнулся Дит. — Просто по-дружески?

— Ну да.

— Разве это входит в понятие дружбы? — Его ладонь скользила по коже моего лица, и мне казалось, что щеки начинают полыхать. — Разве наш договор такое предусматривает?

— Мы сами решим, что предусматривает договор, — спокойно ответила я, откидывая голову на подголовник.

Сейчас мне было так хорошо и спокойно, что я не хотела думать об условностях. Мне нравилось находиться рядом с Дитрихом. Нравилось, когда он позволяет себе чуть больше, чем должен по контракту. Его раскованность, легкость, которая передавалась и мне. То, что он не боится действовать. Не мнется, не сомневается в своих поступках.

Даже то, что он похитил моего жениха, не вызывало ужаса или осуждения. Такого жениха, как Виталик, не грех и похитить.

В общем, Дит будоражил во мне всю ту сложную гамму чувств, в которой я никак не могла разобраться.

— Знаешь, если договор разрешает прикосновения, может, я и поцеловать тебя могу? — мягким голосом уточнил Дитрих, и я не понимала, смеется он или настроен серьезно.

— А ты попробуй, — я посмотрела на него открыто и прямо.

Его дыхание обожгло. По телу прокатилась горячая волна предвкушения, дрожи. Я облизнула и приоткрыла губы, подаваясь навстречу.

Дит замер, будто вспомнив что-то:

— На всякий случай. Чтобы потом не было обид и претензий, — каждое слово его бархатистого искушающего тона заставляло тугой узел внизу живота скручиваться сильнее и сильнее.

Пусть уже заткнется и поцелует меня.

Но вместо этого орк договорил:

— Мы можем играть друг с другом к взаимному удовольствию, — кончики его пальцев невесомо щекотали мою шею, спускаясь вниз к декольте, — но это не будет менять того, что брак остается фиктивным.

Он смял мои губы своими, жестко, властно. То ли зажмурилась, то ли в глазах потемнело от переизбытка чувств. Словно кислород кончался. Пальцы вплетались в мои волосы, поглаживали бедра…

— Подожди, подожди… — Я с трудом заставила себя отодвинуться, вдруг осознав последнюю фразу. — Что ты хочешь сказать?

Глаза орка блестели, но вид при этом был совершенно невозмутимым, словно не он только что страстно целовался со мной, прижимая меня к себе словно в последний раз.

Дитрих вздохнул, его ладонь на моей талии замерла, потяжелела, словно окаменев.

— Прости, я, должно быть, неправильно себя повел. — Мужчина осторожно отодвинулся.

— Но я тебя сама попросила со мной посидеть.

Мы же не сделали ничего такого, что выходило бы за рамки.

— Тая, — он тяжело вздохнул. — Я не лучший объект для любовного интереса. У нас фиктивный брак. Фиктивный брак не предусматривает чувств. Я просто хочу быть честным с тобой, так как мы теперь деловые партнёры. Если для тебя подобные игры без чувств неприемлемы, то лучше дай мне знать сразу, и я постараюсь впредь не допускать ничего подобного. Лучше так, чем если ты в меня влюбишься.

Мне хотелось жарко поспорить с ним. Сказать, что вообще-то я и не собираюсь влюбляться, что я не из тех, кто любую заботу воспринимает как нечто большее. Мне и самой тяжело кому-то довериться, потому что всю жизнь мама твердила: люди приходят и уходят, они предают, лгут, разбивают твоё сердце. Так зачем вообще нужны тесные отношения с кем-то? Оставьте их для всяких наивных девочек типа Маринки.