Огромный. Злой. Зеленый

В голосе проклюнулась горечь. Ну да, наверное, я неправильно выразила мысль. Я не пыталась ткнуть Дита в то, что он заточил меня в этом городе без права на амнистию. Скорее — смирилась с этим и не планировала что-то менять. Меня начало устраивать это положение дел. В его городе было что-то особенное, завораживающее.

— Нет, конечно. Прости. Я бы хотела… — задумавшись, прикусила губу. — Я всегда хотела выйти замуж в одном из пригородов родного города. Ну, знаешь, выездная регистрация, банкет в шатре, отель у озера. Чтобы гости разъехались, а мы бы остались там на несколько ночей. Но мы можем заказать всё это здесь!

— Вряд ли по качеству получится хоть что-то похожее. — Дитрих покачал головой. — Я подумаю, как воплотить твою мечту.

— Спасибо.

Я встала, чтобы обнять мужчину, но заметила, как он напрягся. Всем телом. Превратился в огромный кусок мрамора. Что-то не так? Мои прикосновения ему неприятны?

— Тая, я не думаю, что нам… — Дит вздохнул, — что нам стоит продолжать сближаться.

Я покорно опустила руки и вернулась за стол.

Ах да, точно. Совсем забыла. Он ведь говорил ещё в самолете, что не умеет любить, не хочет испытывать чувств, и вообще я должна закатать губу, а не рассчитывать на что-то большее, чем договорной брак.

Зачем тогда целовал? Зачем прижимал к себе так яростно, словно пытался защитить от всего мира?

Хотя о чем я вообще спрашиваю. По какой причине мужчины могут целовать привлекательных девушек? Не только из большой любви, конечно же.

Глупо обижаться на Дитриха. Он обозначил правила с самого начала и не давал мне никаких обещаний. Я сама надумала себе лишнего.

— Не переживай, я не собираюсь с тобой сближаться. Неужели друзья не могут просто обнять друг друга? Или ты не считаешь меня другом? — перевела разговор в шуточную обиду.

— Могут, — почему-то он стал ещё мрачнее, чем секунду назад. — Разумеется, мы — друзья.

После этого скромного признания мы пообедали бульоном с гренками, и кухню не покидало безрадостное молчание.

Дит очень быстро доел свою порцию, еще раз уточнил, не нужно ли мне что-либо, и, дождавшись, когда я отрицательно мотну головой, сухо извинился и сказал, что ему нужно в мастерскую.

— Отдыхай пока. У меня в спальне ноутбук на полке — пароля нет, можешь брать, если нужен.

— Я на год вперед наотдыхалась, — невесело пошутила я, но Дит только на это усмехнулся.

Оставшись одна, я еще какое-то время полистала телефон, читая про папу-Серпа.

«Дал денег на реконструкцию краевой больницы…», «Пожертвовал на восстановление жилья пострадавшим после наводнения…», «Известный благотворитель…», «После разлива нефти в спасении морских животных участвовала в том числе корпорация, «Посейдон» — все то, что о нем писали, никак не вязалось с образом, который я успела себе нарисовать. Или, скорее всего, эти разрозненные факты вообще никак не желали собираться в единый образ.

Златон обмолвился, что отец его бил. А судя по обрывкам фраз Агаты Эдуардовны, Дит был единственным, кого Серп никогда «не трогал и пальцем», при этом она сама как-то выбросила мужа в окно…

Интересно, какие отношения у Серпа были со средним сыном? Я ввела в поиск имя Платона, щелкнула по фото. Он был похож на Златона и Дитриха одновременно и вместе с тем отличался от них обоих. У него, в отличие от братьев, были длинные темные волосы, собранные в «конский хвост». Черты лица не такие слащавые, как у Златона, но все же гораздо мягче, чем у Дита.

На одной из фото он стоял рядом с Серпом. Ему тут было лет двадцать на вид. Отец улыбался на камеру и держал сына за плечи, как мне показалось — властно, по-хозяйски. Платон не улыбался, старался выглядеть серьезным, было видно, что из всех братьев средний больше всех внешне походил на отца. Интересно, какой он по характеру?

Мои размышления прервал телефонный звонок. На экране всплыло емкое «Марина».

«Семнадцать пропущенных», — напомнила я себе, пытаясь на ходу придумать более-менее вескую причину, почему не брала трубку. Кстати, удивительно, что телефон вообще не разрядился за неделю. Может быть, Дит его заряжал? Хм… неужели надеялся на звонок от моей матери?

Или зачем еще?

— Алло.

— Тайка! Ну наконец-то, я до тебя неделю дозвонится не могла. Даже у Лекса спрашивала, он сказал, ты заболела. Неужели всё так серьезно? — на том конце провода возмущение мешалось с беспокойством.

А вот я была рада тому, что за меня уже выдумали легенду, оставалось просто подыграть:

— Привет. Подхватила жуткий вирус, неделю с температурой валялась. Но вот сегодня более-менее. Слабость еще есть, но, как слышишь, голос бодрый.