Огрызки эпох

  Ваш мех подобен шубе чернобурки,
  Белейший горностай — ваш воротник.
  В метель приметил тонкую фигурку —
  Как годы знал вас — так я к вам привык.

  Ваш след искрил в снегу печатью розы,

  Цепочка на лугах как Ариадны нить
  Спасла меня в январские морозы.
  Согрела душу, возродила мою жизнь.

— Нескладная безвкусица, — я перегнулся через ветку.

— А теперь ваша очередь побаловать нас поэзией, глубокоуважаемый Тихон, — серый волк оперся передними лапами на ствол сосны и насмешливо улыбнулся. — Мы ждем.

Мне было обидно, что враги меня совсем не уважают: «Разве я не лучший вампир обеих стай волшебного леса? Разве я не доверенное лицо прославленного атамана? Так почему они потешаются надо мной, как над юродивым? Разве они не должны испытывать ко мне уважительный страх?»

Оскорбленный и уставший, я не прочитал волкам стихов. Перестав следить за ними, я осмотрелся.

Неподалеку от озера в низине отдыхало стадо зверей, в равной степени похожих на слонов и гиппопотамов. Эльфы называли их леймами, и мы подхватили это название.

Медлительные гиганты дремали, спрятав в камышовых зарослях длинные и тяжелые морды — черпаки. Их темно — коричневые шкуры были облеплены серым илом. Время от времени звери просыпались и трясли короткими треугольными ушами, смахивая насевших комаров. Рядом с ними бродили пугливые болотные косули. Вместо шерсти их серовато — розовую кожу покрывали выделяющие слизь полипы.

Свежая кровь вернула бы мне силу, но я не располагал временем для сражения с могучим гигантом, кожу которого было практически невозможно прокусить, и пришлось бы воспользоваться клинком, или поимки скользкой косули. Животным выпала иная роль в моем плане спасения.

Передвигаясь по деревьям, я бесшумно подобрался к стаду, перескочил на спину вожака леймов и спрыгнул на землю. Зверь заревел и бросился наутек, увлекая за собой перепуганных сородичей и косуль.

Между мной и преследователями на несколько секунд возникла живая преграда. Волки не рискнули проскочить между ног обезумевших тяжеловесов. Стадо умчалось, но мой след был затоптан и потерян.

Я долго кружил по лесам и горам, запутывая след, и к рассвету вернулся в горное убежище. Мне так и не удалось поохотиться. Я был полностью измотан и валился с ног от усталости.

Полуползком забравшись на утес у водопада, я увидел Демьяна и Лаврентия. От них пахло человеческой кровью. Недобрый знак.

«Какие еще плохие новости меня ждут?»

Копошащиеся в реке угри подтвердили невеселые догадки.

Встав на ноги, я подошел к атаману. Вид у меня был замученный, но вполне бесстрастный.

— Молодец, Тишка, — Демьян обошелся без привычного хлопка по плечу — подумал, что под его тяжелой рукой я рухну на камни. — Обрадовал. Не впустую я уповал на твое усердие. Волчата здорово потрепали твоих дружков. Мне не верится, что из жаркой баньки дорогие гости вышли живыми. А мы тем часом порезвились в городе. Знатную взяли добычу.

— И где же она? — я нервно оскалился.

— Мы тебе оставили задушенных человечков в буераке за оградой, а Нюшка — хрюшка их споросячила, — показав чистые ладони, Лаврентий гнусно похрюкал. — С нас нет спросу — терзай супружницу.

— Я не цербер, чтоб ее терзать, — огрызнулся я.

«Да, я намного хуже цербера».

Удобно списывать раздражение на голод, можно позволить себе ослабить самоконтроль. Придавленный грузом невосполнимой утраты, я поджал губы. Под ними скользили длинные клыки.

— Жалую обещанную награду, — Демьян поймал мой взгляд и несколько секунд пристально смотрел молча — ждал, что я успокоюсь.

Холодное лунное мерцание его неподвижных глаз остудило и отрезвило мой беспокойный ум, изъязвленный страданиями. Порвалось тугое кольцо воспоминаний о клятвах вечной любви, которые я приносил Людмиле и Моне. Я смог увидеть Демьяна и отступившего в его тыл Лаврентия, услышать грохот водопада.

— Городишко отныне в твоей власти, — ухмыльнулся вожак. — Гуляй в нем, сколько душе угодно, токмо не перетрудись, и не достанься ловцам. Вот мой особый наказ — добывай охотников по одному, так будет для них страшней. А я отступлю на малый срок.

— Я удалюсь, с вашего позволения, — придерживаясь за каменную стену пещеры, я вышел на площадку.

— Далече намылился?

— Я голоден, атаман, — повернувшись к Демьяну, я смотрел на его ноги, не рискуя поднять глаза.

«Нужно срочно узнать, жива ли Полина».

— Нынче не время ступать на ловлю.

— Иначе мне придется убить Нюшу, а без нее я буду чахнуть от тоски.

— С Нюшкой поступай как знаешь. А из норы тебя не выпущу. Заря занимается, и по лесу рыщут волки, — Демьян оттащил меня за руку от края утеса. — Если хочешь — пей! — он наклонил голову и обнажил шею, откинув воротник тулупа.

— Из вас не смею, — я растерялся, да и Лаврентий удивился настолько, что издал на выдохе тонкий свист.