Огрызки жизни или Дневники (СИ)

 Да, вот еще что забыл - в ту аспирантскую поездку на Кумарх я нашел козленка на реке Темир-Хан. Он привязался ко мне. Я его выкармливал молоком, прогуливал, баловал и развлекал. Мы его привезли в Ташкент, и за минуту до расставания я повел его отдавать Мише, шоферу Кочневой (не Губину же?). Миша взял веревку в руки. Козел все понял, встал на дыбы, в глазах его загорелось дикое отчаяние, он плакал. Я повернулся и ушел, оглядываясь. Козел рвался, он поднимался на задние ноги и тянул в мольбе передние ко мне. Через год я увидел его у Мишки во дворе. Он вырос и забыл обо мне совсем.

В Москве Надя пробыла недолго. Сразу же объявила мне, что уезжает, и что я ей опостылел. Я страдал, почернел и высох. Мать с отцом приходили на нашу арбатскую квартиру и уговаривали ее остаться. Надежда обозвала мать проституткой. Еще, судя по всему, поведала ей о моих с Колей похождениях с Тамарой, после чего мать сочла меня бисексуалом... Я передал квартирку на Арбате сестренке и переехал к матери.

 Лето 1984г.  Второе аспирантское поле.  Поварих я начал искать с января. По совету коллег решил взять двух, на два месяца каждую. Первой пришла Татьяна Котовская. Понравилась. Потом пришла классная высокая девушка - супермодель чистой воды, я был очарован будущей любовью под сенью растительности высокогорных долин. Однако, эта девушка оказалась своего рода инспектором, то есть старшей сестрой Нади Сапрыкиной, весьма недурной на вид легкомысленной особы. Я посетовал, но согласился - Надя тоже была весьма недурна. Таню провожал муж (наверняка, намеренно его привела). Смотрел исподлобья. В Ташкенте, на базе ИГЕМА, сидели  с  Таней допоздна в саду за бутылочкой вина. Я признался, что давно мне не было так хорошо говорить и слушать. Через Искандер-куль приехали в Кончоч. Стали на живописной стоянке с бассейном-отстойником. Ночью, как только заснул Валера, пошел к Тане в палатку. Сопротивлялась чисто символически. А после всего сказала, что была уверена, что я вломлюсь к ней в первую ночь в Ташкенте и потому закрылась на ключ. Рванули в Душанбе через Кайраккум, где поймали с шофером Валерой в сети тройку рыбин, позже стухшую, когда ехали в гости к Байгутову…

 Байгутов, мой друг и однокурсник, полуказах полурусский. Среднего роста, скуластый, незаметный, Коля Байгутов любил выпить до, во время и после всего. Но в ауте я его никогда не видел. Однажды в стройотряде в Зиддах, его вырвало после четвертого стакана водки, но он успел подставить под вырвавшуюся из него струю опустевший стакан и, после непродолжительной паузы, уговорил его вернуться назад. Занимался прыжками в воду, пописывал стихи. В оставшееся время любил Наташу из Балакова. Мать - русская, отец - казах, невеста - русская. Короче, пришлось ему пить уксус, хотя предпочитал другие напитки. Папаша такого рода выпивку не вынес и дал согласие на брак с русской. На свадьбе я был свидетелем. Первая брачная ночь огорчила Колю надолго. Как друг, я участвовал в зачатии - будучи в отгуле, привез ему молодую жену на базу партии в Кальтуче, где мы торчали перед отъездом на практику. Как выяснилось позже, именно там, в знойной долине Кафирнигана (по-русски - съевшая неверного), среди обступивших хребтов в недостроенном помещении базы были совершены действия, приведшие к рождению единственного их ребенка. Узнав о рождении девочки, мы, ближайшие сокурсники, быстро скинулись, купили что-то из мельхиора и стали искать родильный дом. Не нашли. Вскоре, вечером ко мне домой пришел Коля в больничной униформе и рассказал: что болен сифилисом, жена - тоже, ребенок - нет. Случилось это так. Шел он однажды ко мне, по дороге зашел в ресторан «Русская кухня» принять 100 граммов и, все еще огорченный не целомудренностью невесты, познакомился с целью соития с девушкой. Последнее произошло в роще неподалеку, и стало причиной отмены визита ко мне и последующей семейной эпидемии. Для меня же это дело имело сокрушительные последствия. Через два дня после выявления у него сифилиса я был побрит и призван в армию с третьего курса: Колин папа сидел в призывной комиссии майором милиции и провел операцию возмездия стремительно. Еще через день сын сумел убедить отца в моей непричастности к его конфузу, и я столь же стремительно был возвращен в первобытное положение. Вскоре Коля  расстался с женой, но ненадолго - жены часто возвращаются. Довольно скоро Коля стал главным геологом Чоринской ГРЭ, считал запасы золота и сурьмы. Главный геолог Управления часто упоминал наши фамилии вместе – «эти Белов и Байгутов». Я был широко известен за необдуманные поступки в полевом быту и проходке штолен, а второй - за серьезные успехи в подсчете запасов в состоянии легкого алкогольного опьянения. Но мы были незаменимы, мы были хорошими геологами.