Ой, мамочки

– Времена меняются, mon garçon. – Француз поднялся на ноги. Одет он был в обычный темный костюм. Тем не менее я без труда представила его в цилиндре, просторной накидке и белых перчатках. – Должно быть, Кулинарам требуются свежие силы. Сам я происхожу из одного из благороднейших семейств Франции. Но не это главное. – Он взял с этажерки серебряную табакерку и обхватил ее длинными холеными пальцами левой руки. – Я волшебник, граф Венсан! – Француз раскрыл правую ладонь, и в ней оказалась табакерка. – У себя в ночном клубе я выступаю с номером, в котором кладу в кастрюлю яйца, муку, шоколад, делаю вот так руками – un, deux, trois! Вспышка пламени, громкий хлопок! Я снимаю шляпу, раскланиваюсь – и voila, Un Gâteau Magnifique!

Приятная дама в корсаже зааплодировала, к ней вяло присоединились остальные.

Я будто воочию увидела, как колышутся складки плаща графа Венсана. Он положил на место табакерку, схватил рожок для обуви с длинной рукояткой и взмахнул им, как волшебной палочкой.

– Ma chère графиня Соланж неизменно является моей ассистенткой. – Дама наклонила голову. Ее безупречно уложенные волосы и скромное черное платье как-то не сочетались с густо нарумяненными щеками и кокетливой мушкой над верхней губой.

– Ну, я на вашем фоне выгляжу чертовски заурядной личностью, – проворчал костлявый мужичок с усами Чарли Чаплина. – Зовут меня Джим Грогг, я работаю поставщиком продовольствия в крупной авиакомпании и признаюсь откровенно: лично я поклонник заранее расфасованной еды. Вишенки на наших пудингах всегда на местах.

Воспоминание о недавнем трансатлантическом перелете было слишком свежо для Бена. Он побледнел как полотно, составив отличную пару дамочке с распущенными волосами, которую мистер Грогг гордо представил как Дивонн, свою любовницу с проживанием.

Напряжение нарастало.

Бен тут был ни при чем. Слова "Когда же появятся Кулинары?", казалось, полыхали на стенах этой чертовой комнаты. Бинго энергично обстреливал бумажными катышками брючно-тыквенные ноги своей мамаши, и ее улыбка тускнела на глазах. Дама с приятным лицом возилась с завязками своего корсажа. Мистер Грогг обвил за плечи свою прозрачную Дивонн. Граф жонглировал карандашами, все быстрее и быстрее…

– Меня зовут Элли Хаскелл, – обратилась я к женщине в корсаже. Лицо ее соседа было изрезано горестными складками.

– Рада познакомиться. Я – Лоис Браун, а это мой муж Хендерсон. – Она разгладила подол своего шелкового платья в мелкий цветочек. Смех у нее тоже оказался приятный. – Чувствую себя, как запеленутая. Это все наши детки, выбрали и купили для меня этот корсаж. У нас их семеро. И все как на подбор! Такие лапочки! Порой мне даже хочется, чтоб им не было так хорошо дома. Мы с Хендерсоном то и дело трясем наше гнездышко, но – дай бог им здоровья – детки отказываются вылетать. – Она бросила нежный взгляд на упомянутого мужа, который еще больше помрачнел. – Как и Эрнестина, я самая обычная домохозяйка. Ничего не имею против работы, но отсиживать где-то целый день – это же невыносимо! А когда пришлось заняться стряпней, я даже и не задумывалась, нравится мне это или нет. Конечно, накормить эти вечно раскрытые клювы нелегко. За свои пироги я получила несколько наград на окружной ярмарке, но никогда не думала, что чем-то отличаюсь от любой другой американской женушки. А пару месяцев назад отправила я свой рецепт мороженого с яблочным соусом на благотворительный вечер Американского общества плодоводов и пекарей и выиграла гран-при: путешествие на пароме, две ночи на курорте Нэнтакет и пятьдесят долларов. А вы, как я погляжу, ждете маленького, моя милая?

– Бог вам в помощь, – вставила Эрнестина Хоффман, мамаша несравненного Бинго. – От души надеюсь, что ваши роды пройдут легче моих. – Она бросила слегка укоризненный взгляд на чудо-ребенка, который набивал карманы пропыленным содержимым конфетницы. – Доктор, разумеется, отродясь ничего такого не видал, даже когда помогал аборигенам третьего мира…

Впалоглазая Дивонн изучала мой выступающий живот с гадливым выражением на бледном лице. Лоис Браун ободряюще засмеялась:

– А может, вам повезет, как мне в свое время. – Я несколько взбодрилась. Возможно, материнство не сплошная боль и страдания. – Представьте, каждый из моих семерых лапочек выскакивал меньше чем за пять минут. Проще пареной репы. На последние двое родов я даже пригласила соседей. И все они остались на фуршет, который я им после устроила…

Кто-то застонал. Кажется, это была я.

Бен сидел прикрыв глаза ладонью, а потому не увидел, как отворилась дверь. Все остальные сползли на краешки своих сидений, кроме графа, который продолжал увлеченно жонглировать. Интересно, Кулинары все заявятся в белых колпаках и с длинными черными усами? Даже женщины?

Ответ последовал не сразу. В комнату вошли Джеффриз и Пипс. Карлица держала в руках поднос со съестным. Старикан – поднос, уставленный бутылками, бокалами и фарфоровыми чашками. Костлявые коленки Пипса подрагивали, а лысая голова блестела от пота.