Ой, мамочки

Тамошняя душная атмосфера не способствовала поднятию духа. Старинные безделушки, напоминающая мешок с песком софа и в особенности портрет Кота-Мертвеца над камином являлись отличными декорациями для съемок какой-нибудь мелодрамы с элементами мистики. Смелой я никогда не была, так что внезапный стук дождя за окнами окончательно выбил меня из равновесия. Глупо вообще было сюда приходить. Не так уж много тут мест, где Бинго мог бы спрятаться; и с чего он выкинул этот финт? Я тронула занавески возле книжных стеллажей. А что, если мальчишка впал в депрессию после утреннего заседания? Даже взрослый может сломаться от вопросов типа "Какие пирожные подгорели у Альфреда Великого?", "Что такое эккли – пирожные, сдобные булочки, пирожки или все вышеупомянутое, вместе взятое? Бедняжка Бинго. Возможно, и не требуется особого мастерства, чтобы проиграть, но учиться всегда нелегко. Тем более для вундеркинда.

Пробираясь между двумя бордовыми креслами и несколькими растениями в кадках, готовыми вцепиться тебе в руку, если зазеваешься, я заметила на ковре рядом с одной из кадок бурое пятно, очертаниями напоминающее Австралию.

Иди-иди, Элли, не останавливайся! Не прислушивайся к шагам Бена. Не злись из-за того, что он покорно – да что там, трусливо и бесхребетно! – принял твое требование оставить тебя в покое.

Гардины красного бархата в северной части комнаты были задернуты – наверное, от яркого солнца, но сейчас, когда за окном лил дождь, я решила их раздвинуть – не держа и мысли, что Бинго может прятаться на широком подоконнике.

Там лежал Пипс – без пиджака, в одной рубашке, с застывшей улыбкой на восковом лице. Ноги его были вытянуты, а руки сложены на груди, чуть ниже красного пятна. Из нагрудного кармана торчала массивная рукоятка ножа.

Комната закачалась перед моими глазами. Вцепившись в гардину одной рукой, я вонзила зубы во вторую – чтобы не завизжать. Какой ужас! Если бы только я могла взять обратно все свои недобрые мысли об этом неприятном человеке! Рыдание застряло у меня в горле, когда Пипс вдруг сел. Не вынимая ножа, он свесил с подоконника кривые ноги и проскрипел:

– Первый апрель – никому не верь!

Я готова была размозжить его лысую голову.

– Ошибочка вышла, – прошипела я. – Сегодня третье июля.

– В моем возрасте, – Пипс закатил глаза, так что остались видны только белки, – время не суть важно.

– А нож? – Скрестив руки, я нервно постукивала туфлей по полу.

Пипс любовно дотронулся до ножа, будто это была розочка, которую дама его грез приколола ему к лацкану.

– Это из реквизита, оставшегося после съемок "Печального дома". А мне о нем пропавший парнишка напомнил. – Голубые глаза-льдинки в упор смотрели на меня, но я не могла отделаться от жутковатого ощущения, будто за этим морщинистым лицом никто не живет. – Видали фильм-то?

– Только фрагмент.

– Там все время исчезали люди. Сначала старая мадам Фаруш, потом Гербациус, дворецкий, – его нашли точь-в-точь в таком виде, как вы меня. – Пипс нежно разгладил складки на занавесках. – Вы ведь испугались, верно?

– Плагиатом, значит, помаленьку занимаетесь? – Я выдавила ненатуральный смешок. Любопытно, это пятно возле кадки с растением еще сырое? – Пытаетесь страху на меня нагнать. Немудрено, что Джимми Грогг решил сбежать по-тихому, после того как был публично унижен из-за такого пустяка, как питьевая сода!

Пипс, откровенно довольный тем, что вывел меня из себя, сидел и болтал ногами, как ребенок на морской пристани. Вспомнив один из немногочисленных советов моей матери – делать добро тем, кто вас ненавидит, ибо ничто не приведет их в большую ярость, – я лучезарно улыбнулась:

– И часто вы устраиваете такие розыгрыши? Прошлой ночью, например, не вы ли написали "Этот дом тебя погубит" на стене ванной комнаты – и не вы ли бродили по коридору в одеянии призрака?

– Не я. – Старик одарил меня самодовольной улыбкой.

– Уверена, что Бинго Хоффман уже отыскался.

– Надеюсь, что так, детка, и что мистер Грогг со своей дамой живы-здоровы. – Пипс вновь погладил рукоятку ножа. – Когда снимали сцену, как находят дворецкого Гербациуса, Теола Фейт ведро слез над ним пролила. Она ведь его очень любила, несмотря на то что он шантажировал ее, узнав, что ее отец – гангстерский король Фидо, а ночной клуб – всего лишь прикрытие и перевалочный пункт для контрабанды тунца. Но все кончилось благополучно, потому что Малколм Морроу, который играл Гербациуса, играл также и сэра Родерика, так что наследник вернулся из царства мертвых. – Пипс снова улегся, вытянув ноги и сложив руки. – Помню последнюю сцену Гербациуса с ней, – задумчиво произнес он. – "Я и пальцем тебя не трону, крошка. Ах, эта твоя нежная улыбка… Когда ты говоришь гадости, голосок твой все равно звучит ангельски. Стоит мне открыть перед тобой дверь – и весь "мой день озарен светом. И больше никто не причинит тебе вреда. Я уже не так молод, как был когда-то, и доспехи мои проржавели, но отныне и навсегда я твой рыцарь".

– Значит, у "Печального дома" был счастливый конец?