Ой, мамочки

Мы добрались до аллеи, идущей мимо бара Джимми. Если мое отсутствие затянется еще на полчаса, грозит ли это мне вечным клеймом недостойной жены? Мы подошли к проржавевшей пожарной лестнице, ведущей к двери в черно-красную полоску. Я испытывала то же ощущение ирреальности происходящего, как и в том сне про возвращение в родительскую квартиру. Внезапно моих ног коснулось что-то мягкое, я глянула вниз – кот, которого я заметила возле мусорных баков во время утренней экскурсии в Грязный Ручей. У него были чарли-чаплиновские усы и вальяжная походка. А еще он обладал потрясающим сходством с отбывшим мистером Гроггом. Я машинально бормотнула "кис-кис", но кот прошмыгнул мимо меня и уселся перед Теолой Фейт, настойчиво мяукая, точно жаждущий автографа поклонник. Она подняла его, словно упавший меховой палантин, и перекинула через руку.

– Ну что ж… – Теола отвернулась от пожарной лестницы. – Если Магомет не идет к горе…

Я не поняла, о чем это она. Неужели окончательно рехнулась? Теола поспешно удалялась от меня.

– Простите… – Я привалилась к одиноко стоявшей машине, водитель которой, наверное, был лилипутом – если там вообще был водитель. Мною вновь овладело чувство, будто все это происходит не со мной. От голода кружилась голова – вот моя главная проблема!

Теола Фейт погладила кота, по-прежнему покорно и молчаливо свисавшего с ее руки, и двинулась по аллее к реке.

– Вас не вдохновила перспектива отправиться в номера Джимми, и я совсем не в обиде, Элли Хаскелл. – Скупая улыбка блеснула, как лак для ногтей. – Милая, но у меня там такой бардак – афиши, старые тряпки. Нет, мы куда веселее проведем время, если я вместе с вами отправлюсь в Менденхолл.

Тот факт, что она знает мое имя, ошеломил меня, затмив все остальное, – пока Теола не произнесла последнее слово.

– Но это невозможно! – Я вцепилась в ее руку, вызвав недовольное шипение кота. Мы и сами с Теолой смотрели друг на друга как две разъяренные кошки. Она – гладкая и серебристая, а я толстая и взъерошенная. – Вам нельзя и порога этого дома переступать!

– Вот как? Значит, я нежеланная гостья в собственном доме! – Ее улыбка поблекла. – Что, все Кулинары слегли от пищевого отравления или же кто-то пролил красное вино на мою лучшую кружевную скатерть?

– Нет, но…

– Отлично. Может, нам стоит поспешить? Не люблю оказываться на реке затемно – сразу вспоминаю финальную сцену "Печального дома", когда лодка перевернулась. В итоге мы сделали столько же дублей, сколько на мне было комариных укусов.

Чтобы не отстать от нее, мне пришлось перейти на рысь.

– Дело не в доме. Я хотела сказать, что вам не стоит ступать в мою лодку – вашу то есть! Когда я плыла сюда, то заметила небольшую протечку, – боюсь, что двоих она просто не выдержит. А я все время набираю вес. Так что, учитывая все эти обстоятельства, я начинаю склоняться к мысли, что гораздо лучше будет, если я загляну к вам. С удовольствием полюбуюсь на ваши афиши.

– Фу, детка! Что за вранье! Вы просто до смерти боитесь, что, когда милая Мэри увидит меня, полетят пух и перья, – и она любовно погладила кота.

– Я…

– Вы англичанка, а все англичане патологически не выносят бурных сцен! Одного вы не знаете, дорогая моя Элли Хаскелл: сегодня утром я звонила Мэри и мы с ней очень душевно побеседовали.

Полагаю, все телефонные разговоры что-то теряют в пересказе, но во время упомянутой беседы я находилась в той же комнате, и назвать ее "душевной" язык не поворачивался.

Мы вышли на пристань. Лучик надежды согрел было меня, когда Теола презрительно пнула изящной ножкой моторку, – но тотчас погас, когда, отойдя на пару шагов, она остановилась перед шикарной скоростной посудиной, гостеприимно покачивавшейся в тени плакучей ивы.

– Я купила ее сегодня днем. – Теола Фейт ухватила меня за локоть. В лицо мне пахнуло жасминовыми духами. – Прошу на борт, будете моей первой гостьей.