Ой, мамочки!

— Выпивку для всех пассажиров! Нет-нет, мне ничего, — она зыркнула по сторонам. — Сразу после приземления меня ждет коктейль-пати. Если я буду не в состоянии процитировать главы и страницы, то пойду на мыло. — Девица потрясла книжкой, зажатой в фиолетовых ногтях. — «Пипл» написал: "Эта книга получит доступ на каждый журнальный столик в Америке, даже на те, что с виниловым покрытием. Она найдет путь к вашему сердцу, оставит неизгладимый отпечаток в вашей душе". — Снова щелк-щелк пальцами, на сей раз господину, который, судя по его физиономии, забыл принять свою ежедневную дозу магнезии, — очевидно, ближайшему родственнику, ибо он проворно ухватил девицу за ухо и оттащил ее в сторону.

И в довершение всего мимо шеренги переминающихся с ноги на ногу страдальцев поступью сомнамбулы продефилировала стюардесса, углубившись в чтение той же самой книжки. И куда только катятся авиакомпании?

Когда я наконец-то очутилась внутри заветной клетушки с удобствами "из положения стоя", меня захлестнула привычная паника. А вдруг мы приземлимся раньше, чем я справлюсь с замком, снабженным инструкциями на трех языках — кроме английского? Я нажала какую-то кнопку — и очутилась в кромешной тьме. Опасаясь спровоцировать вынужденную посадку неосторожным прикосновением к какому-нибудь шпингалету, я решила придержать дверь локтем и в итоге выронила сумочку. Пока я ползала на коленях, собирая рассыпавшуюся мелочь, моя паника меж тем устремлялась в новые дали. В надежных ли руках я оставила свой дом? Последние несколько дней все шло кувырком. Достаточный ли запас удобрений у Джонаса? Напомнила ли я Доркас, чтобы она давала Тобиасу витамины? А что, если все мои родственники в самом деле материализуются на пороге, с пустыми чемоданами в руках, изготовившись к ограблению? Доркас страдает излишней добросердечностью. Как, впрочем, и мистер Джонас Фиппс, как бы упорно он ни боролся с этим пороком. Те немногие драгоценности, что мне достались от бедной мамочки, я, конечно же, припрятала — под той самой скрипучей половицей в спальне, но ведь у тетушки Лулу нюх как у собаки-ищейки, страдающей клептоманией.

Втиснувшись обратно в свое кресло, я прошептала Бену на ухо (дабы не потревожить восточного джентльмена):

— Я велела пилоту возвращаться обратно. Он одарил меня улыбкой искушенного путешественника:

— Элли, брось ты думать, будто мы обрекли Доркас и Джонаса на участь хуже смерти. Лично я совсем не верю в сверхспособности этой самой Шанталь.

— Сестры Трамвелл о ней высокого мнения.

— Будь она вампиром, они бы все равно носились с ней как с писаной торбой. Лишь бы чай хорошо заваривала.

— Милый, как же ты прав! — Внезапно я ощутила прилив счастья, едва не лопнув от распиравшей меня уверенности, что вместе с Беном мы непобедимы. Не важно, что я отнюдь не являюсь воплощением мечты моей свекрови, — для Кулинара я вполне схожусь в качестве спутницы жизни! Кто лучше меня знает, сколько содержится жиров в апельсине? Поерзав в тесном кресле, я обвила руками шею своего супруга и поцеловала его в соблазнительные губы. Вдохнула запах его лосьона после бритья, почувствовала, как его чуткие многоопытные ладони двинулись к моим плечам…

— Ну вот и снова ясное небо, — возвестил восточный джентльмен.

— Он хочет сказать, что мы вот-вот приземлимся, — прошипел Бен.

* * *

Едва очутившись в Бостонском аэропорту, я, как и полагается, незамедлительно прониклась ощущением громадности и легендарного величия Соединенных Штатов. Потоки человеческой массы, приводимые в действие истошными воплями громкоговорителей, не оставляли даже призрачной надежды насладиться сиестой, свернувшись клубочком на багажной тележке. Таможенник из аборигенов оказался очень мил. Он принял на веру мое утверждение, что я не запихнула в носки своих туфель швейцарские часы или антиквариат, и я пригласила его погостить у нас, когда ему доведется посетить берега Англии.

Разделавшись с официальными лицами, я провела несколько минут, изнывая от беспокойства, — пока не увидела наш багаж, кружащийся у наших ног, будто стайка бездомных шавок. Сумки, что поменьше, по-щенячьи жались к своим более основательным родичам.

— Может, отдадим их в добрые руки? — умилилась я.

Но, похоже, для Бена я сейчас была все равно что очередной репродуктор на стене. С безумным видом он озирался в поисках тележки, а несколько беспризорных женщин внимательно наблюдали за моим супругом. Страшная мысль мелькнула у меня в голове. А что, если это и есть Кулинары, точнее, Кулинарши, прибывшие заключить его в свои жаркие приветственные объятия?!

— Ну что ты, исключено, — успокоил меня Бен, складывая чемоданы штабелями и заметно сожалея, что не отрастил лишнюю пару рук. — До штаба мы должны добраться самостоятельно. Организация не жалует тепличные создания.

— Вот и славно! — Не хватало еще, чтобы эти самые Кулинары вертелись у нас под ногами, пока мы будем несколько дней наслаждаться осмотром достопримечательностей.

Решительно застегнув свой всепогодный жакет, я перекинула через плечо ремешок сумочки и озабоченно справилась:

— С тобой все в порядке?