Ой, мамочки!

— Я должна бороться за нее! Возможно, Теола Фейт пьяница; возможно, она действительно совершила все эти ужасные поступки, но такого она содеять не могла. Вчера вечером, перед уходом, она спросила: "Как там Мэри?" И в голосе ее я уловила нечто похожее на любовь.

Бен не ответил, ибо мы вдруг услышали крик. И звучал он иначе, нежели обычные вопли Джеффриз. Когда так кричат, поневоле забудешь о том, что твой брак разваливается на части. Я с презрением отвергла предложение Бена посидеть в комнате, пока он сходит на разведку. Канули в Лету времена, когда я считала, что беременность дает мне право на девятимесячное бесплатное членство в Клубе бездельников.

Мы вышли в коридор и обнаружили Эрнестину, поспешавшую в нашу сторону: одной рукой она придерживала подол своего желтого платья, а другой сжимала длинный и страшный нож, который до одурения напоминал один из тех, что пропали со стены столовой.

— Бинго, мамочка спешит к тебе! О боже! Умеешь ты свести мамочку с ума от волнения! — Лицо ее посерело от страха. Влекомая материнской тревогой, она рывком распахнула дверь ванной комнаты. Мы с Беном хотели уже последовать за ней… когда увидели, как в одну из комнат напротив ванной торопливо протискиваются Валисия Икс, Пипс и Джеффриз.

Это была спальня Марджори Задсон. Через плечо Джеффриз я увидела открытое окно, развевавшиеся на ветру влажные занавески, мокрое пятно на полу — следы проникшего внутрь дождя. На небе сверкнула молния, и раскат грома заглушил мой вопль ужаса.

— Марджори! — вновь заорала я.

Неужели это я подтолкнула отважную женщину к краю подоконника, чересчур рьяно занявшись делом Теолы Фейт?! Кровь застыла в моих жилах. Я отпихнула локтем Валисию Икс, даже не вспомнив о чувствах Бена. Возможно, Марджори всерьез сочла себя подозреваемой и испугалась, как повлияет ее арест на престарелую матушку? Никогда, поклялась я в душе, никогда не позволю, чтобы мой ребенок пережил из-за меня хотя бы секундное беспокойство или неловкость. Устремляясь к окну, я уже представляла, как увижу Марджори распростертой на земле, с прилипшим к лицу кленовым листом. Страдала ли она… и много ли там крови? И смогу ли я когда-нибудь себя простить?

Я едва не упала в обморок, когда Пипс отступил в сторону и я увидела Марджори Задсон — с побелевшим лицом, дрожащую мелкой дрожью в своей голубенькой полосатой пижамке. Но абсолютно живую! Рядом стояла Валисия Икс, прекрасное видение в нейлоне и гипюре. Джеффриз, вся в папильотках, вцепилась в рукав шефини. Марджори воздела трясущуюся руку и простонала:

— Там кто-то есть, под кроватью!

Глава шестнадцатая

Снаружи по-прежнему неистовствовал ветер, завывая громче, чем душа грешника в аду, а дождь между тем стучал как зубы. В комнате царил сумрак, полный загадочных теней, — казалось, будто кто-то ходит с факелом в руках, но только факел этот испускает лучи тьмы, а не света. Дрожа всем телом под стеганым одеялом, я вдруг коснулась ногой чего-то… на ощупь напоминавшего мужскую ногу… и, как ни странно, сердце мое сразу забилось спокойнее. Пребывая в зыбком состоянии между бодрствованием и сном, я поняла, что мистер Ночной Кошмар, решив не выпускать меня из своих тисков, неотступно следует за мной в своей черной накидке. Но я также понимала, что надолго он не задержится. Взойдет солнце и сожжет его дотла… да и не все ли равно?.. Я в безопасности, потому что ко мне пришла моя мама. Чудесное, восхитительное ощущение овладело мной. Но уже в следующий миг я рассердилась. Почему она не отходит от двери? Почему продолжает стоять там, такая темная и неподвижная? Почему я не могу разглядеть ее лица?