Ой, ноблесс, ноблесс…

Почетный караул или конвоиры – смотря, к чьим формулировкам прибегнуть – остались стоять до утра столбами у дверей. Серафима коротко пожелала непонятно тихой и испуганной Находке спокойной ночи и в очередной раз, опасаясь провала, отвергла ее попытки прислуживать ей при «вечернем тувалете». «Вот бы еще знать, что это такое!» – думала она, отправляя тщательно скрывающую свое разочарование горничную спать. Убедившись, что дверь в комнату служанки плотно прикрыта, царевна торопливо взбежала по лестнице на этаж Змиулании.

Никого.

Неужели действительно придется ждать еще два дня?… Я же с ума сойду! Конечно, я читала когда-то, что был один такой человек в Лукоморье, который прожил под чужим именем среди врагов двадцать четыре года и еще три и занимался при этом приблизительно тем же, чем я сейчас, но об заклад могу побиться, что его за это время ни разу не выдавали замуж за одного маньяка-колдуна в то время, как дома у него хозяйничал второй!

Все. Я так больше не могу. Надо бежать. Бежать, бежать, бежать, бежать. И еще раз бежать. Пока не поздно.

Но как?

И куда?

С этим посудным магазином в Пауке, или как там эта дурацкая башня у них называется, дальше пары километров от замка не убежишь – мигом выследят и догонят. Убить-то, может, и не убьют, а вот той микроскопической свободы и доверия, которыми пользуюсь сейчас, можно лишиться. И вот тогда – точно конец. Посадят под арест в самую высокую неприступную башню и всего-то и останется, что выглядывать в окошко, утирать нос платочком и ждать добра молодца – освободителя, злодея победителя… Только это вам не сказка, ни один дурак не придет. А придет – так тут и останется. Потому что дурак…

Да что это я все о веселом да о веселом? Спать пора.

Но спать расхотелось.

Она по привычке нахмурилась, невесело хмыкнула, вспоминая разговор со Змеей, достала из шкафа шубу, завернулась в нее поплотнее и, как обычно, втиснулась в любимое кресло перед камином, вытянув к хищно-красным, пышущим жаром углям озябшие ноги.

В голове назойливой осой жужжала одна и та же мысль.

Надо что-то делать. Надо что-то делать. Надо. Что-то. Делать.

Но что?!..

Даже после получаса напряженного мучения мозгов ничего не придумывалось. И сон не шел.

Темнели, догорая, угли в камине. Упала задремавшая у камина кочерга. Отодвинув занавеску туч, заглянула в окошко и тут же снова спряталась нелюбопытная луна…

Может, еще раз попытать счастья с кольцом?

За неимением лучших идей, Серафима пожала плечами, извлекла трофейное украшение из коробочки, надела на палец, покрутила-повертела, осмотрелась, прислушалась к своим ощущениям, пошевелила пальцами…

«Лучше пошевели мозгами».

Ага. Внутренний голос. Опять явился. Сам дурак.

Она состроила рожу воображаемому критику и принялась в полумраке при свете одинокого светильника снова разглядывать кольцо, надеясь углядеть что-то, пропущенное ей ранее, из-за чего кольцо наотрез отказывалось проявлять какие бы то ни было магические свойства.

Ведь на что-то оно должно быть пригодным! Если только, конечно, в куче всяких штучек на пыльной полке не был свален какой-нибудь магический брак, приготовленный для выбрасывания на помойку? А интересно все-таки, что делают маги с волшебными предметами, которые перестают работать как надо? Наверное, как мы – копят-копят, думают, что пригодятся, а потом, когда складывать новые неисправные артефакты уже некуда, завязывают все в дырявую скатерть-самобранку с пятнами от соуса или складывают на прогрызенный молью ковер-самолет, отвозят куда-нибудь подальше в лес и выкидывают. А другие маги видят это, и туда же свой волшебный хлам начинают свозить. И получается там в конце концов не это… как его Иванушка называл… симбиоз?… анабиоз?… геоценоз?… не большая толпа деревьев со зверюшками и насекомыми между ними, короче, а гиблое место. А самые рисковые люди потом ходят там, как по зыбучим пескам среди болота, собирают, что найдут, и продают… Если, конечно, предметы их поиска не находят их раньше…

По комнате пронесся вздох невидимого ветра, пламя светильника на полке камина заколебалось, задрожало и захлебнулось. Царевна вздохнула тоже.

И верно, свечка. Хватит дурью маяться. Пора спать. Сейчас зажгу тебя от уголька, чтобы в потемках не ходить, углы не счита…

…Ть.

Потемок не было.

Вернее, все вокруг было, безусловно, темно, но не настолько, чтобы не различить самый маленький предмет в самом дальнем углу. Скорее, сумеречно, чем темно, определила царевна и закрутила головой в поисках окон – не начался ли там в третьем часу октябрьской ночи внеплановый рассвет или закат на «бис».

«Посмотри на свою переносицу», – посоветовал ей неотступный внутренний голос.

«Это еще зачем?» – хотела ответить она, но быстро решила, что оспаривать предложение, которое сама себе и сделала – первый шаг к сумасшествию, и просто скосила глаза.

Сумрак наполнился маленькими белесыми полупрозрачными фигурками, не больше крестьянской куклы из мочала.