Ой, ноблесс, ноблесс…

Серафима прислушалась. Всхлип больше не повторялся, но она была готова поставить на кон свое кольцо с кошкой, что происходил он из комнатки горничной.

Сдвинув брови, пытаясь угадать, что бы это могло значить, царевна отложила свое художество, подошла к закрытой двери, ведущей в комнатку Находки, и без стука[13] открыла ее.

Рыжеволосая девушка, скорчившись, сидела на полу под столом, куда ее загнал Зюгма, и беззвучно истекала слезами.

– Находка, что случи…

Служанка подняла голову, закрывая лицо руками. Но и сквозь сжатые пальцы было видно, как на всю левую распухшую щеку у ней расползался бесформенный синяк полуночных тонов.

– Е-муеё! – вырвалось совсем не царственное у Серафимы, и она кинулась обратно в свою комнату.

Вытряхнув из массивного медного цилиндра – подставки – карандаши и перья, она бросилась назад к Находке.

– На, приложи срочно, – не терпящим возражения тоном приказала она.

Горничная отняла от лица руки, и царевна с тихим присвистом поняла, что одной подставкой тут не обойтись.

– Немедленно успокойся, и пойдем, умоемся. Переносица не сломана, а остальное до свадьбы заживет.

Находка покорно встала и пошла за своей госпожой, но слезы литься не перестали.

– Кто это тебя так? – хмуро спросила царевна, наблюдая, как холодная вода, смешиваясь со слезами и кровью, скатывалась по лицу на одежду избитой девушки.

Та изо всех сил затрясла головой: «Никто».

– Никто? – угрюмо переспросила Серафима, играя желваками.

«Никто».

– Или Зюгма? – уточнила она.

– Нет! Нет! Нет! Нет!.. – дар речи вернулся к Находке сию же секунду.

– Значит, да, – кивнула сама себе царевна. – А за что?

Служанка залилась слезами еще больше.

– Он приказал тебе следить за мной?

Едва заметный кивок.

– А ты?

Еще слезы.

– Ты не сказала ему того, что он хотел услышать? Или сказала, но мало?

Находка затрясла головой.

– Я… не сказала ему… про демонов… Только про Змея… Он обещал отправить меня в Проклятую башню… Убить меня… Превратить… в умруна… Простите меня!.. Ваше царственное величество!.. Простите!.. Я не хотела!.. Прогоните меня!.. Я не хочу шпионить!.. Не хочу!.. Убейте меня!.. Лучше вы меня убейте!..

Слезы полились не потоком – слезопадом.

– Ну, уж нет, Находочка… – медленно покачала головой Серафима, и губы ее сжались. – Лучше мы твоего разлюбезного Зюгму… это… того. Я бы, конечно, лучше его прямо сейчас, своими руками… тогокнула… но мне тут еще… работать… и работать. А надоел он мне серьезно, люди добрые. Нельзя меня так доводить. Правда. Прости, Иван. Ты бы так не поступил.

За обедом – уже настоящим, немагическим, хоть и запоздавшим на два часа, Серафима между делом, невинно стреляя глазками, задала вопрос Костею, от которого он чуть не подавился, несмотря на свое бессмертие.

– А скажите пожалуйста, ваше величество. Как бы мне это поскорей стать достаточно подготовленной, чтобы сходить посмотреть на яйцо Змеи в вашей личной башне?

– Кх… Кх… Кхто… Кхто это… вам… такое… сказал… кх-х… кх-х… кх-х?…

– Как – кто? – изумилась царевна, театрально поведя плечиком. – Конечно, ваш первый советник. Он мне все про это рассказал. И как он вам эту идею предложил. И план разработал. И помогал во всем.

– Что-о-о-о???!!! – царь подскочил. – ОН мне эту идею предложил?! ОН мне помогал?! Да это жирный слизняк годится только на свечки! ОН мне помогал!!!.. ОН!!!..

– Как? – разочарованно протянула царевна. – А разве нет? Вот болтун! Так, наверное, и все остальное, что он мне порассказывал, тоже неправда?

– А он вам ЕЩЕ что-то говорил?!

– Да, конечно. И про вашего бывшего первого советника Чернослова, и что он сейчас правит Лукоморьем, и что вы должны нашу страну от него же спасать, и про то, что набеги кочевников с юга вы организовали, только забыли спросить у него совета, и поэтому ваш план идет слегка… наперекосяк…

Подумать только! А ведь еще полминуты назад она думала, что больше злиться просто физически невозможно!..

– ОН. ТАК. ГОВОРИЛ, – даже не спрашивая, а утверждая, процедил сквозь зубы Костей, и царевна непроизвольно отшатнулась от него.

– Да. Из слова в слово, – покладисто склонила она голову и опустила очи долу. – Я же не могла знать, что он у вас такой… выдумщик. Но не судите его строго, ваше величество. Может быть, он просто хотел произвести на меня впечатление? Он в последнее время бросал на меня такие загадочные взгляды…

А вот это было последней каплей, прорвавшей плотину.

– Стража!!! Зюгму сюда немедленно!!! – заорал Костей и грохнул кулачком по столу.

Ничего не опрокинулось.

Через десять минут вернулся умрун, посланный разыскать первого советника и доложил, что того в замке нет – уехал в город по делам до вечера. Царь стиснул зубы, прорычал что-то нечленораздельное, и Серафима отстраненно посочувствовала Зюгме. Лучше бы он стал жертвой монаршьего гнева сейчас, пока тот не настоялся.

Убедившись, что нет ни единого шанса, что до завтра Костей все забудет, царевна холодно откланялась и поспешила к несчастной Находке.

И к своим рисункам.