Ой, ноблесс, ноблесс…

– Нет, столько золотого – пошло! Пожалуй, лучше светло-синий, с ненавязчивым набивным рисунком… Нет, зачем вы покрывало с подушками сменили – там золотой был вполне к месту!.. Ах, не надо было обратно переделывать, раз уж сменили! Я думаю, белый с голубыми цветами будет самое то… Костей, ну разве, по-вашему, кактус – это цветок? И, тем более, где вы видели голубые кактусы? Когда я говорила «с цветами», я имела ввиду что-то вроде розочек… Ну и что, что голубых роз не бывает! Их не бывает гораздо чаще, чем голубых кактусов!.. И они должны быть вытканы на шелке, а не нарисованы, фи, это же ширпотреб!.. – мысленно поблагодарив Елену Прекрасную за столь ненавидимые ей часы, проведенные в лавках с тканями, Серафима сконцентрировалась, обвела проворным взглядом комнату и с новым вдохновением продолжила:

– …Нет, это не всё. Если вы не хотите устроить здесь пожар, нужно заменить факелы в кольцах на стенах на люстру под потолком… Нет, не такую! Свечей должно быть больше!.. Нет, еще больше! В три яруса!.. И хрусталя… И золота… А сами свечи синие… Нет, бежевые… Нет, белые… Или лучше синие?… Ну, ладно, давайте оставим морскую волну. Ну, и что, что у нас не было морской волны на свечах? Сейчас будет, вы же великий маг!.. А чтобы потолок не загорелся, его нужно поштукатурить и покрыть лепниной… Ой. Что это?… Лепнина? Как вы ее представляете? Костей, вы не представляете, что такое потолочная лепнина! Современная потолочная лепнина – это когда в центре располагается художественная группа из цветов, орнамента, животных или листьев растений, а по периметру потолка…

«Спасибо тебе, Елена, и за визит штукатура».

– …А кстати, у нас еще остались межкомнатные двери, оконные рамы, и сами три комнаты, и дизайн у них должен быть разный, но гармонирующий… И мебель. Так… Пожалуй, начнем с портьер. Как насчет зеленого? Нет, еще зеленее… Еще чуть-чуть… Нет, в первый раз было лучше… Или лучше розовый?… Нет, все-таки, давайте оставим зеленый, который был в третий раз… Нет, лучше в первый… Что с вами, вам плохо?

Лицо самого царя уже можно было использовать в качестве эталона цвета «зеленый номер раз». Он стоял, покачиваясь, бледно-зеленого оттенка, и слабо-розовая искорка нервно мигала где-то далеко в глубине его алого еще несколько часов назад самоцвета.

– Д-да… – едва ворочая языком от усталости, проговорил Костей и навалился на сине-белую шелковую стену. – Н-наверное, съел… что-нибудь… Такое ощущение, будто лично вывернул весь Белый Свет… наизнанку…

– Это ничего, – многообещающе улыбнулась ему Серафима. – Вот поужинаем и продолжим с комнатами и коридорами. У нас замечательно получается. Только вот…

– Что? – испуганно встрепенулся царь.

– Да нет, ничего… Просто мне пришло в голову, что в комнате обязательно должны быть ковры. Только я еще не придумала, какие. Давайте начнем с шатт-аль-шейхских с геометрическим рисунком, что-нибудь этакое, с кистями, ворсистое, но износоустойчивое… Нечто бежево-голубое я себе представляю, только в сиреневых тонах… Или красно-зеленое… Или желто-белое… Или серо-буро-малиновое… Нет. Что-то не так. Что-то мы не правильно делаем, а что – не могу понять. В голову ничего не идет абсолютно. Я вот все думаю, может мы в самом начале ошиблись? Может, зря мы от золотого отказались?… Давайте попробуем вернуть все как было после морской волны…

– Нет!!!..

Костей, собрав последние силы, выскочил в коридор и захлопнул за собой дверь.

Ужин на одну персону молчаливый солдат в черном принес Серафиме в покои.

Осторожно понюхав горку склизкой перловки, выглядывающую из-под куска недожаренного мяса – царский ужин – царевна пришла к выводу, что если бы Костей хотел ее отравить, то специально добавлять что-либо в это меню у него не было бы необходимости. Но и терпеть голод у нее сил больше не было. Поэтому осторожно отъев ровно столько, сколько требовалось, чтобы притупить его и мысленно сделав в списке дел на завтра пометку напротив пункта «Казнить шеф-повара», она решила приступить к подробному осмотру места своего заточения.

Дверь в коридор, запертая снаружи на засов, не открывалась, но этого Серафима от нее и не ждала. Осторожно выглянув из окна, она пришла к выводу, что до земли тут метров двадцать и что при необходимости она сможет в него протиснуться. Если сильно выдохнет. И не будет до этого есть недели три. Простукивание стен тоже не принесло ничего утешительного – полное отсутствие потайных лестниц и скрытых переходов. Безобразие. Кто только строит такие замки. Чтоб их вот так же засадили когда-нибудь.[5]

Оставалась неисследованной только лестница наверх.

В покои Змиулании, или в змеюшник, как она их мысленно называла.

Царевна прислушалась: сверху не доносилось ни шороха, ни звука, но она почувствовала, что Змея была там. Слишком настороженной, и даже испуганной была тишина.

Ну что ж. Попытаем счастья еще раз. Змея производила впечатление человека, с которым можно договориться. Одним врагом меньше – так же хорошо, как одним союзником больше.