Ой-ой-ой, домовой!

Она пробовала что-то сказать, но изо рта у нее вырывались какие-то нечленораздельные звуки.

– Вина? – обеспокоился ее супруг.

– Она вам потом расскажет. – Колетт уже овладела собой. – А если что-то забудет, то я добавлю.

Керт решительно опустил ладонь на стол. Увесисто так, конкретно.

– Думаю, мы выслушаем обе эти истории здесь и сейчас. Ларра Дален, поэтому ваш муж согласился?

Колетт пожала плечами.

– Я была молодой и глупой. И мы с Эрардом действительно были любовниками… не так чтобы долго, но это было волшебное время. Лэрр умел обращаться с женщинами. Алек – плод моей любви. А мой муж… он умный, замечательный человек, но, к сожалению, я его не интересую. Он испытывает куда больше страсти к рукописям, чем к собственной супруге.

– А говорят еще, что у него чрезвычайно симпатичные помощники? – подала голос Алисин.

– Меня не интересует прислуга, – чуть резче, чем надо бы, ответила Колетт.

Мне все стало ясно. Толерастии здесь нет, а вот педерастия встречается. Но похоже, общество ее не одобряет, вон как Адам смотрит, и Рандан… этот явно знал. Сидит красный, зло смотрит на супругу… проболтался?

Ничего, Колетт тебе пропишет, сначала вдоль хребта, а потом поперек.

Что ж, с этим все ясно и мне, и Керту. Девчонка по юности увлеклась мужем тетки, стала спать с ним, залетела, а как прикрыть грех? Тут и подвернулся подходящий кадр.

Ему – чистая репутация, хоть ты пальцем к жене не прикасайся, может, и договор какой заключили, а Колетт – ребенок и душевное спокойствие. Так бывает.

Но у меня есть вопрос…

Вопрос оказался не только у меня, но и у Керта:

– Ларра Колетт, один ваш ребенок от лэрра?

– Оба, – призналась женщина. – И от наследства я не откажусь, если никого другого не найдется. Я считаю, что Алек может его получить.

– Это никто не будет оспаривать, – кивнул Керт. – Но расследовать преступление и в ваших интересах. Раз уж ваши дети одной крови с лэрром, я думаю, преступник их не пощадит.

Колетт кивнула.

– Я же здесь. И если бы Алек… кстати, что именно ты натворил?

Юноша опустил бесстыжие глазки. Но поверить в раскаяние мешала хитрая улыбка.

– Мам, это случайно получилось.

– Да?

– Да. Мы с Силь договорились встретиться перед сном, повторить поэмы…

– Силь?

– Ну… Сириль Каден, учительница в нашей гимназии. Я не знал, что к ней в гости придет эта грымза…

Опуская все сокращения, Алек увлекся одной из наставниц. Та ответила взаимностью, оставив в покое профессиональную этику, и молодые люди собирались вместе помедитировать.

Ровно после ужина на голову Сириль свалилась двоюродная тетка, проездом.

Выгнать было нельзя, тетка была богата, оставить даже на минуту – тоже. Сириль, разумеется, приютила родственницу в своей комнате, уступила ей спальню… она надеялась найти любовника и отменить свидание, но Алек успел первым. Влез в окно в одном плаще, коий и распахнул перед ошалевшей дамой.

Не успел перестроиться. Да и темновато там было… ему. Ей-то на фоне окна, наоборот, все было видно в подробностях.

Тетку хватил удар.

Алека выкинули с волчьим билетом, и то из жалости, тетка-то жива осталась. Да и парень поступил благородно, сказал, что хотел напугать учительницу. Так что Сириль сидит с тетушкой, а Алек отправился к любящей маме. Которая сидит рядом и, кажется, мечтает треснуть любимого сыночка по башке книжкой. Из завещанной библиотеки.

За столом драму оценили, покивали и вежливо принялись промокать губы и искать под столом вилки. А то вслух смеяться как-то некрасиво.

Колетт, конечно, во многом наврала. Уж как там у них с лэрром дело было, кто ее знает. Но явно долго, по согласию и при живой жене. А это не лучшим образом характеризует даму.

Но Керт заострять на этом внимание не стал, вместо этого он повернулся к Эрвине, которая немного пришла в себя:

– Эгберт?

Женщина опустила глаза.

– Я тоже была молода…

Вопрос, кто из нас не был молод, неактуален. Намного более жизненно звучит вопрос: кому по молодости удалось не вляпаться по самые уши?

Эрвине – не удалось.

С Эгбертом они познакомились в библиотеке, начали встречаться, и Эрвина влюбилась. Дело житейское…

Обычно в таком случае мужчины делают предложение руки и сердца и идут знакомиться с родителями.

Эгберт поступил более оригинально. Он предложил Эрвине удрать с ним из дома, обвенчаться тайно и вернуться. Замужней дамой.

– Я не помню. – встряла Делия.

– Ты еще маленькая была. И болела, кажется, – махнула рукой Эрвина. – Да, потому мне и бежать легко удалось, все тобой занимались.

Делия кивнула. В ее системе координат все было правильно. Все должны заниматься ею. А кем еще-то?

Из дома Эрвина удрала. Замуж вышла. И даже вернулась с мужем домой. А вот потом…

Сестра лэрра, тоже Эрвина, вышла замуж очень удачно. Мало кто знал, но ее супруг долгое время выполнял поручения его величества. К моменту замужества он уже отошел от дел, возраст подкатывал к пятидесяти годам, тяжеловато стало, но навести справки о супруге дочки ему труда не составило.

Грянул скандал.

Эгберт оказался брачным аферистом. Мало того, сейчас он скрывался от правосудия и решил, что темнее всего под пламенем свечи. Собирался взять фамилию жены…