Ой-ой-ой, домовой!

Да и тут к этому иначе относятся, чем у нас когда-то, я у Керта расспросила. Если девушка до брака гуляла с кем-то, муж может и не заметить. А чего, дело житейское, сам не без греха.

То же относится и к добрачным детям.

Ничего трагичного в этом нет, может быть, немного неприятно, но не смертельно. Не факт, что их будут любить больше, чем общих, но и притеснять сильно не будут.

Слово «ублюдок» здесь есть, но настолько сильной окраски оно не несет. Просто констатация факта. Ну, лэрром такому не стать, и титул он может унаследовать только за особые заслуги перед короной, а так будет тарром. Одним из многих.

Ничего страшного, но и ничего особенно приятного, поэтому умные люди детей заводят в законном браке. А дураки – они всегда были и будут.

Симон-старший не стал читать нотаций.

– Лэрр… Керт, вы считаете, что это – Тира?

Керт только плечами пожал.

– Я пока не знаю. Но это было бы логично. Симон, вспоминай, хорошо вспоминай, о чем вы говорили?

Парень пожал плечами.

– Да как обычно все бабы…

– То есть какой ты умный и красивый, как ты ей нравишься?

– Ну, примерно да.

Керт ненадолго задумался, благо у нас была возможность поговорить и как ведут себя девушки он примерно представлял.

– А про свое приданое она не говорила? Ни слова?

– Кажется, было что-то…

– Что отец ее любит, что много за ней даст… думай!

– Он же не отец.

– Тем не менее.

Симон-старший, который уже понял, к чему клонит мой напарник, поддержал хуртара:

– Ты сам так подумай, она плоть потешить пришла, в любовницы навязывалась или в жены?

Младшенький задумался.

– Я бы сказал, что она ищет мужа. Наверное… я про свою помолвку ни слова не говорил, кстати.

– А Лаллия?

– Не знаю. Но могла.

Симон-старший кивнул, подтверждая.

Могла, еще как могла, но когда? Если это Тира, то почему она начала действовать именно сейчас? Или…

– Алек, – прищурился Керт. – Это может быть, только если она заинтересовалась Алеком.

Симон-младший пожал плечами.

– Может и так быть. У нас всего-то пару раз и было, потом приехал этот хлыщ, и мы расстались.

– До или после приезда?

– После мы точно вместе не были.

Керт посмотрел на Симона Жескара. Старшего, понятно, – он умнее.

– Можете уточнить у дочери, кому она говорила насчет помолвки?

Жескар кивнул и молча вышел из кабинета. Я за ним даже не пошла, поленилась. А чего тут, все и так ясно.

Вернулся он через десять минут, плеснул в стакан еще спиртного и выпил залпом.

– Тире.

– Подробнее? – проявил интерес Керт.

– Тира стала крутиться возле Лаллии, намекать, как была бы счастлива иметь такую сестренку… Лалли у меня девушка с характером. Внятно объяснила, что даром ей такие сестры не нужны, брат давно сговорен, так что ловить тут Тире нечего. Та обиделась и ушла.

– И было это до приезда Алека?

– До.

– Вот и ответ. А если потом ваша дочка еще ссорилась с Тирой, то это самое логичное, что может быть сделано. Навести на дурочку порчу, теперь ей не до сплетен, а вам ни до чего и ни до кого, кроме Лаллии. А у Тиры свобода рук.

– Она же не думает, что лэрр на ней женится?

Керт язвительно фыркнул.

– Я не знаю, чем и как думают некоторые преступники. Но что голова в этом процессе не участвует – точно. Глупость, наглость, самонадеянность – вот три кита, на которых стоит любое преступление.

– Так уж и любое? – фыркнул младший Жескар.

– Практически, – серьезно ответил Керт. – Глупость – потому что проблему довели до того, что решить ее можно только убийством, наглость – без нее не решишься поднять руку на другого человека, ну и самонадеянность. Которая уверяет идиота, что его не поймают. Оно и понятно, вешают всегда других.

– Бывает и иначе, – заметил Симон-старший.

– Бывает. Но намного реже, уж вы мне поверьте. Насмотрелся.

– И что нам теперь делать?

– А что тут можно сделать? – хмыкнул Керт. – Если эту стервочку прижать, она от всего отопрется. Надо устраивать провокацию.

Понравилось, что ли?

Вот ведь милая личность… кого я ращу из порядочного хуртара? Был такой тихий, законопослушный… и что получается?

Провокацию ему…

Еще и мне хвост мочить придется.

* * *

Я угадала с точностью до запятой, иначе и не скажешь.

Незадолго до ужина Тира, как та крыса, высунула нос из своих покоев и была перехвачена в коридоре Симоном-младшим.

– Поговорить надо.

– Не о чем нам говорить!

Симон расплылся в паскудной улыбке.

– И то верно… приходи ночью в каретный сарай.

– Вот еще! – вздернула носик девушка.

– А не придешь – утром всем расскажу, как мы с тобой весело время проводили.

Тира аж ощетинилась.

– Не посмеешь!

– Почему? – совершенно искренне удивился Симон-младший. – Еще как посмею… что, корона с головки упадет? Дядюшка заругает?

– Не твое дело!

– Хочешь сказать, бедняга и не в курсе, какую шлюху вырастил? Однако…

– Я не шлюха!

Симон-младший заржал, что боевой конь.

– Да, только ложишься под всех и каждого. Короче… ты меня поняла, детка? Или ты вечером в каретном сарае, или завтра я рассказываю всем о твоих делишках.

Тира зашипела, развернулась и ушла.

* * *

Ужин был грустным. А вот ночь…

Кто бы сомневался, что Тира придет? Я ни минуты не сомневалась, шантаж – штука действенная.