Ой упало солнце: Из украинской поэзии 20–30-х годов

Над землею вешней
Вновь ветряк парил.
Белую черешню
Ветер разбудил.

Книгу не оставил —

Разметал листы.
Сердце! Ты не камень?
Не железо ты?

1926

«Эпоху, где б душою отойти…»

Эпоху, где б душою отойти,
Из нас, наверно, каждый выбрать вправе.
Для выбора немало есть тут, право,
Народов, царств, — все можешь здесь найти.

Легенд библейских, эллинов черты

И готики органные октавы,—
Все это на бумаге мы оставим
Или рискнем на холст перенести.

Но не любить или любить черед

То, что вокруг иль в нас самих растет,
Что мы творим иль кем-то мы творимы,—

Лишь тот, кто слеп и холоден, как лед,

И в ком чернила, а не кровь течет,
Вопросами тревожится такими.

1927

«Суровых слов, холодных и сухих…»

Суровых слов, холодных и сухих,
Перебираю связки, словно четки,
Выбрасывая с легкостью из них
Все сладкое, как вафлю из обертки.

Не надо слез. Не нужен здесь и смех,

А лишь удар, прицельный и короткий,
Что обожжет, как плеть, манкуртов всех
И, как стрела, пронзит характер кроткий.

Сорву со стен я коврик расписной,

Дешевые цветы и позолоту,
Чтоб день взошел, как песня, молодой,

Как углеруб выходит на работу,

Чтоб жест руки размеренно-скупой
Пласты литые сокрушал собой.

1927

ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ

П. Тычине

Розовобоким яблоком округлым
Скатился день над зеркалом реки.
И ночь неспешным росчерком руки
Выводит всюду тени черным углем.

И сладкою стрелою поздний цвет

Украдкою морозец ранний ранит.
Звенит земля, — то оставляет след
Зима; приход ее нас не обманет.

Все будет так, как вызрело в словах:

Искристый снег, на ветках легкий иней
И звуки одинокие в полях.

И по снегам, сквозь замяти, отныне

Неверный чёлн, как некогда в морях,
Помчит отважных, преданных святыне.

1929

«Ласточки летают — им летается…»

Ласточки летают — им летается.
И Ганнусе любится — пора…
И волной зеленою вздымается
По весне Батыева гора.

Клены гнутся нежными коленями,

В черной туче голуби плывут…
День-другой — и с птицами весенними
Нас иные дали позовут.

Пусть Земля кружится и вращается,

Пусть забудет, как она стара!..
Ласточки летают — им летается.
И Ганнусе плачется — пора…

1929

В ПОЛДЕНЬ