Ой упало солнце: Из украинской поэзии 20–30-х годов

Тебе лишь одной свое сердце открою,
где спрятаны мысли мои и терзанья.
Должна ты понять, что живу я тобою,
и холод гранита — не скроет молчанья.

Твой взгляд лишь — я верю — узрит мои думы,

что прячу в словах я, как в листьях крапивы,
они для сторонних — смешны и угрюмы,
одеждой бродяги прикрыты игриво.

Твои лишь слова разметают обиду —

чужие уста бы зажечь твоим счастьем.
Но немы они, безразличные с виду,
проходят без робкой надежды участья.

Тебе не обман я открою, а чудо,

в которое верю — все в жизни бывает:
когда разбираю я тайн своих груду,
то кровь, холодея, вином опьяняет.

ДЕРЗКОЕ ЖЕЛАНИЕ

Я дерзкое желание вымечтал себе:
чтобы, как мысль, свободным и справедливым быть,
и с небом, и с толпою в достойном мире жить
и жар простого слова не растерять в борьбе.

И вдруг, желая, встретил негаданно тебя —

с живым, как время, взглядом — и я про все забыл:
свободу, счастье, правду — в одно объединил.
И стала жизнь, как вечность… Да, ты — моя судьба!

ПРОЩАЛЬНЫЙ ДЕНЬ

Прощальный день. Обида жжет сильней.
Не плачь над нами, сумрачное небо.
Всю жизнь я в счастье верил слепо
и вот терзаюсь праздной грустью дней.

Но позднее прозрение придет,

веслом взбурунит вольных мыслей волны,
и день раскаянья, тревоги полный,
подстреленным оленем упадет.

ВЕСЕННИЙ ШУМ

Весенний шум дыханьем нежным света
вдруг, одурманив счастьем, разбудил меня,
и взгляд возлюбленной, лаская и пьяня,
согрел лучами будущего лета.

Ее лицо не стерло пробужденье.

И, возвратившись в явь из розового сна,
душа хмельными мыслями полна,
в разливе их мне не найти спасенья.

«Не беда, если Ваша душа ледяная…»

Не беда, если Ваша душа ледяная.
Не беда, что себе, как и Вам, я не верю.
В лютый день декабря ждал я светлого мая,
Не факир, а буран веселился за дверью.

Я, как Вы, не приемлю жестоких трагедий.

Я хочу быть Вам нежным и добрым знакомым.
Почему Вы грустны, неприступная леди?
Если надо, судите, но добрым законом.

Знайте: сердце — не бабочка, жизнь — не поляна,

Что дубы-великаны ломаются бурей.
Вы глядите из дальних Америк так странно,
Будто мне целовать дает ногу Меркурий.

Вы признаний в стихах не поймете — обидно.

Годы, годы… Но чувства они не заглушат.
Все ж шагать по земле будем вместе, как видно,
И удары шагов бой сердец не нарушат.

Но отныне не стану тревожить Вас словом.

Только Вы не сердитесь, что я всегда рядом.
Если ж я провинюсь, то не будьте суровы,
Одарите меня снисходительным взглядом.

И еще мне простите, что Вас обожаю.

Чуб судьба теребит. Ветер времени тает.
Мимо Вас пролечу я, подобно трамваю,
А точней, словно лебедь, отбившись от стаи.