Ойме

Кажется, за спиной что-то смачно шмякнулось в лужу. Лёка приподнялась на руках и обернулась. Квиле своими птичьими ногами стоял на груди кого-то ничком распластавшегося в грязи.

— Стяконь-рунго, — плюнул Квиле, когтем лапы подковыривая щёку мерзавца, онемевшего от ужаса. — И сколько их здесь, интересно?

— Не один и не два. — Из-за забора выглянула Лариса. — Целый отряд. Что делать-то будем?

— А какие у нас варианты? — спросил откуда-то голос Яны.

Квиле вместо ответа спрыгнул с тела и подошёл к Лёке.

— Давай, вставай. — Он протянул ей руку. Хорошо, что хоть руки у него были обычные, человеческие.

Лёка ухватилась за ладонь, встала и снова чуть не упала. Обрела равновесие, зажмурилась. Наконец смогла отлепиться от Квиле.

— Ты откуда тут вообще взялась? — спросила Лариса, выглядывая в зазор между листами забора.

— Я так, мимо проходила. Может, я дальше пойду? — Лёка потирала ноющую шею.

— Ага, пойдёшь. Обязательно. Только потом. — Квиле отогнул железный лист и втолкнул Лёку на территорию ДК. Она пролетела пару шагов и затормозила прямо перед Ларисой, наступив ей сразу на обе ноги. — А это что у тебя? Чья-то голова? — Квиле лапой указал на пакет, валявшийся на земле.

— Это арбуз, — обиделась Лёка. Какие-то они всё-таки кровожадные.

— Ты что, сегодня собралась есть арбуз? — скривилась Яна. Она как-то неожиданно материализовывалась то справа, то слева.

— А что такое? — не поняла Лёка презрительного тона.

— Сегодня Иван Постный. Усекновение головы пророка Иоанна. Нельзя есть ничего круглого, нельзя ничего резать. Особенно нельзя есть капусту, потому что именно в ней нашли его голову. И арбуз тоже нельзя, потому что он красный. — Яна как будто нотацию читала.

— Спасибо, конечно, но… — Лёка против воли усмехнулась. — Вы серьёзно во всё это верите?

— А почему нет? — буднично спросил Квиле.

— Может, вы ещё и в Бога верите?

— А почему нет? — снова произнёс огненноголовый.

Тут у Лёки случилось то, что модно называть когнитивным диссонансом. Нелюдь и ведьмы верили в Бога и отругали её за несоблюдение каких-то чудны́х народных традиций.

— Я всё-таки пойду, ладно? — Лёка осмотрелась и не увидела нигде своего пакета. А, точно, он остался снаружи. Она попыталась выйти за забор, но там толпились какие-то громадные тени. — А что вообще происходит?

— Своевременный вопрос, — язвительно произнёс Квиле.

— Мы нашли череп. Он здесь. — Яна кивнула на развалины ДК. — Но забрать его нельзя. Видишь, охрану выставили.

— И что теперь делать? — спросила Лёка, жалея, что вообще вышла сегодня вечером на улицу.

— Попытаемся смыться. Если сумеем. — Квиле потёр руки.

— Они и вам могут навредить? — Лёка слабо указала на забор, за которым слышались глухие шаги. Только бы они её арбуз не растоптали.

— Могут, — кивнула Яна. — Правда, тебе больше.

— Готово! — объявила Лариса и легко взмахнула шалью со сверкающим нитями. Шаль становилась всё больше и больше, размером с простыню, потом — с громадный ковёр. Она расправилась и накрыла всю компанию.

Но Лёка не почувствовала ткани на голове. Наоборот — всё вдруг стало чёрно-прозрачным. Только волосы Квиле горели, как факел, отбрасывая на лицах резкие тени.

— Это что, мантия-невидимка? — спросила Лёка, силясь рассмотреть хоть что-нибудь в окружающей кромешной тьме.

— Ага, она самая, — сухо произнесла Лариса и недовольно добавила: — Что за молодёжь пошла.

— Дай-ка. — Квиле крепко взял Лёку за запястье и притянул ближе к себе. — Не дёргайся, ясно? Что бы ни случилось. Отцепишься — можешь навсегда потеряться.

— Где? — глупо спросила Лёка.

— В том-то и дело, что нигде, — ответила Яна, вытягивая шею и осматриваясь. — Это сны стяконь-рунго. Здесь вообще ничего нет.

— Как мы тут оказались? — У Лёки в голове не укладывалось. Зомби видят сны? Или как раз нет?

— Надо было тогда ей две чашки чаю влить, — сквозь зубы пробормотала Лариса. — И уж никак не тащить за собой.

— Но это она подсказала, где искать череп, — резонно заметил Квиле. — Ленина-то она рассмотрела.

— Туда! — громко произнесла Яна, указывая направление. Лёке показалось, что во тьме на мгновение вспыхнула искра.

Сбившись в кучу, мазычи и Лёка мелкими шажками стали продвигаться туда, где мелькнула искра. Лёка осторожно ощупывала землю носком, и только потом ставила ногу. Под подошвами что-то хрустело, перекатывалось и скользило. Причём иногда казалось, это было что-то живое.

И тут прямо в лицо Лёке что-то ударило, как подушкой из-за угла. Она охнула и пошатнулась, но Квиле не дал ей упасть.

— Ничего страшного, — пробормотал Квиле. И тут Лёка увидела, как по его лицу скользнуло что-то чёрно-глянцевое, вроде огромной змеи. На коже после неё остался багровый след. Квиле только недовольно поморщился и сплюнул. — Бывает.

Над ухом будто муха жужжала. Звук нарастал, и в лицо Лёки стали ударяться мухи — они шебуршели лапками и задевали щёки крыльями, норовя забиться в нос и глаза. Свободной рукой Лёка отмахивалась как могла, где-то рядом недовольно бурчала Яна. Их окружил огромный рой, так что все звуки утонули в бесконечном гуле, рот, глаза и нос забивали тысячи мелких тел с острыми крылышками.