ОИР. Обычный Инопланетный Разведчик

Азами проявилась возле меня и неуверенно достала из сундука колбу. Я тоже взял свою.

— Что это? — всё же решил спросить, не рискуя принимать что попало. Я понимал, что меня не убьют, но мне все равно было интересно, что это.

— Не доверяешь, двуногий? — недовольно прищурилась девочка. — И это после того, как проявил такие знаки внимания!.. — стало её лицо ещё более недовольным.

Мы с Азами переглянулись.

Какие знаки внимания?.. Что за бред?

Конечно же, вслух спрашивать я не стал. Тот случай, когда меня могут размазать по стене одним лёгким пинком. Почему-то у меня есть сомнения по поводу того, что я смогу сбежать после потери тела. В общем-то, я даже точно не знаю, что случится с моей аурой, которую мне так трепетно настраивала вампирша.

Поэтому мне (как и Азами) не оставалось ничего, кроме как открыть колбу. В нос сразу ударил... странный запах, на самом деле. Словно какой-то концентрат свежести и при этом теплоты. Крайне странные ощущения.

Впрочем, откинув подобные мысли, махом, под довольные кивки девочки-дракона, выпил жидкость из колбы. То же самое, посомневавшись, сделала и Азами.

Как ни странно, но у предка клана Акияма эффект проявился сразу — её тело вмиг стало до того ярким и детализированным, что, выйди она в город, многие бы подумали, что это не дух, а просто девочка в чёрной юкате.

Азами с какой-то глупой улыбкой рассматривала свои руки, в эмоциях при этом умудрившись почувствовать грусть. По факту, так выглядеть она будет до тех пор, пока вновь не потратит «излишки» духовной силы, что отрицать нельзя. В любом случае, рад, что ей лучше.

Я же почувствовал эффект минуты через полторы — телу стало прохладно, и одновременно тепло, почти горячо. Это были очень странные ощущения, которые, впрочем, никакой боли мне не приносили.

По ходу действия моё тело начинало чувствовать себя всё лучше и лучше — прошла головная боль, постепенно перестало болеть тело, ожоги стали исчезать прямо на глазах и, казалось, что даже мои волосы стали чистыми. Почему — непонятно, но факт был в том, что я сейчас находился как бы не в лучшем состоянии, чем когда-либо. Тело чувствовало себя настолько идеально, что у меня даже появилось ошибочное представление своей «безграничной» мощи.

Странное чувство...

— Концентрированные жизненная и духовная энергии, — пояснила девочка-дракон с довольной улыбкой. — Мне их в дар пару сотен лет назад дал один двуногий алхимик, моливший, чтобы я отомстила за его семью.

Азами похлопала глазами.

— Печальная история, наверное, — не очень уверенно поделилась впечатлениями от услышанного девочка-подросток.

— Одна из многих, — беззаботно махнула рукой девочка-дракон, вновь начав меня с Азами рассматривать. — Итак, как вас зовут?

— Акияма Азами, — осторожно представилась девочка-подросток, ещё и церемониально поклонившись. Теруко кивнула, сосредоточив свой взгляд на мне.

— Ясуда Тэтсу...

— Полуправда, — недовольно поморщилась Теруко, перебив меня. Её янтарные глаза были слишком уж... пронзительные. — Мне нужна полная правда!

Азами, к счастью, не слишком удивилась тому, что это имя не настоящее. Знала же, что из «зоны разделения», ага. Удобная легенда.

Вместо ответа я отправил девочке-дракону ментальный образ своего настоящего имени. Ей не нужен был никакой канал, чтобы его принять.

— Я думала, что будет что-то более крутое и оригинальное, — не слишком впечатлилась девочка-дракон, словно покатав моё имя на языке.

Азами осторожно подошла ко мне и подёргала за рукав порванного тёмно-зелёного костюма ниндзя. По её просто до безумия заинтересованному взгляду я понял, чего она хочет. Пожав плечами, по ментальному каналу передал имя.

Можно было бы и вслух сказать, но мне так просто привычнее. В Республике обычно только голосом представляются исключительно дети. Более сильные псионики (что является хорошим тоном) передают своё имя через ментальный образ, дабы собеседник смог лучше его понять. Конечно, многие на традицию могут и плюнуть, но то уже совсем другой разговор. Общество в Республике, в конце концов, хоть и имеет из-за ментальной сети довольно много... общих черт, но какая-то индивидуальность от этого деться куда-то просто не может. Почти.

Короче, просто что-то вроде традиции и привычной для всех нормы. Ладно ещё фальшивое имя — его можно и вслух, но то, которое мне дали родители, имеет для меня чуть больший смысл.

— Тэтсуя-кун, тебе удобнее, когда к тебе обращаются по твоему новому имени? — по-своему восприняла способ передачи имени Азами, глаза которой буквально засияли оттого, что она узнала обо мне что-то настолько «личное».

Как же.

— Да, — согласился. В конце концов, после изначального усиления эмоций я стал смотреть на свою родину под другим углом и, в какой-то степени, начал по чуть-чуть воспринимать новое имя как должное. Правда, это не значит, что, пользуясь одним именем пятьдесят лет, я так легко от него отвык. С моей-то памятью.

Оно всё чуть сложнее.