Ойроэн

– Я пра’авда не знаю. Мы ма’ало об этом говорили. Кайза тогда сказал «не смей». Запретил даже думать о ма’агии духов, а я... я сам не’е понимаю, как это вышло... Я не хотел. Не собирался.

Высоко в небе с громким криком пролетел ястреб. Мы проводили его взглядом, а потом Вереск снова уставился в никуда.

Я села на ступеньку рядом с ним, прислонила голову к затвердевшему плечу.

– Мы справимся. Слышишь? Все будет хорошо.

Что еще я могла сказать?

Тайкур со своим сыном уехали спустя пару часов и Кайза наконец нашел время для разговора. Я как раз закончила кормить Рада, когда Шиа возникла на пороге фургона. Она сунула внутрь любопытную мордашку, понюхала воздух, точно звереныш и улыбнулась мне смешной своей щербатой улыбкой. У девчонки не доставало сразу двух передних зубов.

– Деда тебя зовет, – сказала Шиа Вереску, и тот быстро встал со своей лежанки, где в последний час отрешенно перебирал разные нитки, бусины, кусочки дерева и прочие предметы для оберегов. А девчонка перевела взгляд на меня и добавила: – Тебя тоже. Только без малыша. Давай его мне, я отнесу к ба. А дед вас в своем тэне ждет. Это который подальше, маленький.

Я сразу поняла, о каком тэне идет речь, можно было и не объяснять. Трудно не узнать жилище шамана, помеченное особыми знаками и запахами. Не могу сказать, будто мне очень хотелось идти туда... но это было честно, так что я встала со своей постели и решительно направилась к выходу. Шла и кожей спины ощущала дрожь, которая охватила Вереска. Я слышала, как неровно ступают его ноги, каким жарким стало дыхание.

Саму меня тоже потряхивало.

7

– Садитесь туда, – Кайза коротко мотнул головой в сторону низкого топчана для тех, кто пришел искать помощи шамана. В его тэне для ритуалов и колдовства было меньше света и больше странных предметов по стенам – тут висели разные бубны, маски, пучки трав и целые ветки, странные конструкции из палок и перьев... Кайза неспешно подбросил в огонь пару лепешек кизяка, а потом еще щепоть какой-то трухи. Тэн сразу наполнился сладковатым летучим дымом. Степной колдун вдохнул его полной грудью, сомкнул глаза на несколько вдохов, а когда открыл, посмотрел почему-то на меня.

– Ты первая рассказывай, что было, – и вручил мне чашу с резко пахнущим темным отваром.

Боги, как же мне захотелось самой стать дымом и улететь отсюда прочь! Вместо этого я отпила пару глотков и попыталась вспомнить тот день. Сначала показалось, будто вовсе забыла все, но потом я тоже набрала в грудь побольше воздуха, зажмурилась и словно снова упала на траву возле Рогатой Щели. Образы прошлого затопили мое сознание, вытесняя все мысли и чувства настоящего. Снова тяжелая нога главаря разбойников прижимала меня к земле, а в голове стучала кровь и бились, сталкиваясь друг о друга грубые мужицкие шутки. Я начала говорить и не узнала свой голос, таким он стал далеким и чужим. Словно это не я вовсе рассказывала о молочно-сером тумане и затопившем все страхе, а какая-то другая девчонка, руки которой тряслись, расплескивая отвар из чашки. Вереск осторожно вынул ее из моих пальцев, поставил рядом, а сам накрыл мою ладонь своей.

Неужто я выглядела такой испуганной?

– Довольно, – сказал Кайзаа и, обернувшись к Вереску указал ему на чашку. – Теперь ты. Пей.

Мальчишка смотрел на отвар так, словно видел в нем змею.

– Я и са’ам могу...

– Пей.

Он повиновался. Сделал несколько глотков и вернул чашу на пол. Я увидела, что рука его тоже дрожит. Ох, котеночек...

Я знала, что ему будет намного труднее, чем мне.

– Говори, – Кайза не дал времени на размышления.

И Вереск заговорил. Еще никогда прежде я не слышала его голос таким... Он звучал низко и твердо, как будто говорил не мальчик, которого я столь хорошо знала, а взрослый человек. Очень взрослый... И он вовсе не запинался.

– Я вызвал морок. Патрик меня научил. Это было трудно, но я не знал других способов защитить нас. Мне пришлось уйти внутрь очень глубоко, чтоб не утратить контроль над туманом, – он сжал кулаки, словно и сейчас боялся что-то потерять. – В этом тумане люди видели свои самые большие страхи... Шуна не видела, их с Радом я укрыл защитой... Но потом морок изменился. Я все же не смог уследить за ним, но не так, как боялся, иначе. Он не рассеялся прежде времени, не исчез... Он стал живым. Начал дышать, видеть, жаждать... Жаждать живой плоти.

Вереск умолк. Он смотрел куда-то в пустоту и дышал с трудом.

– Дальше.

Мальчишка обхватил голову руками. Это походило на пытку.

– Он забрал самого сильного. Чтобы насытиться наверняка.

От ужаса у меня свело горло, и я едва не поперхнулась своим собственным дыханием.

Так не бывает. Такое только в страшных сказках водится.

– А потом? – Кайза был неумолим.

– Потом я смог развеять морок. Но было уже поздно. Тот человек... сумрак забрал его. А остальные сошли с ума, – Вереск с трудом сглотнул и поднял глаза на шамана. – Я не хотел, правда... А потом, я думал, что все закончилось. Но это оказалось не так. С того дня дверь в тот мир открыта, и по ночам сумрак пытается прийти сюда снова. И забрать меня к себе.