Ойроэн

– Эй, дану! Постой! Сбился с ног искать тебя! – я даже отойти подальше от площадки для стрельбы не успела, когда ко мне стремительно приблизился тот самый тайкур, чья сестра всегда носит с собой по три чашки. – Шустрая ты. Оглянуться не успел, а тебя уж нет рядом. Постой, не уходи! Говорить с тобой хочу.

Я вздохнула.

– О чем?

Он замялся, но лишь на миг. Скрестил со мной острый темный свой взгляд.

– Понравилась ты мне очень. Живешь по нашим законам, говоришь на нашем языке, а на женщин степных не похожа. Хочу знать, где искать тебя после праздника.

– Нигде, – я незаметно потерла уставшую поясницу. – Недосуг мне в детские игры играть.

– Никто про игры не говорит, – нахмурился парень. Все-таки он был ужасно славный. И эта серьезность разом делала его старше на несколько лет. Совсем казался настоящим воином. Как знать, может и был таким, хотя на Круге я его не видела. – Скажи, где живешь, не то буду за тобой тенью ходить до заката, покуда домой не соберешься.

Вот кусок чертополоха!

Я открыла уже рот, чтобы послать его подальше, но вдруг заметила на смуглой щеке маленький светлый шрам... и словно упала в омут без дна.

«Ведь он правда хорош... Почему нет? Или не праздник сегодня?»

Я ухмыльнулась и сцапала его за руку.

– Ну ладно! Раз ты упрямый такой, идем! Сейчас идем, чего ждать! Чего уставился? Сам же говоришь – я шустрая!

Он и правда смешался в первый миг, потом кивнул мне на грудь:

– Ребенок же...

Ребенок, говоришь.

– Эй, Вереск! – я быстро одолела те несколько шагов, что отделяли меня от мальчишки и его новых друзей. – На-ка, возьми у меня Рада! Спина устала, не могу больше!

Я быстро размотала завязки полотнища и вручила спящего сына ничего не понимающему, растерянному ученику шамана.

– Сама тебя найду, – сказала ему и поспешила назад к парню с черными косами и виноградными глазами.

11

Степной мужчина все умеет делать, не сходя с коня – есть и спать, убивать и любить. Он овладел мною, когда дым от очагов становища еще был виден, а ноздри щекотал запах жареной баранины. Конь его был послушный, седло из овчины мягкое, а губы горячие. Да не только губы... И пока мы ехали через степь, сидя у него на коленях я забыла обо всем – о своем маленьком сыне, о мальчике с седыми волосами и взглядом ирвиса, о заброшенном фургоне и о том, что у меня самой до сих пор нет ни лошади, ни лука, ни настоящего дома.

В степи все просто. Здесь кроме неба и земли мужчине с женщиной не нужны другие свидетели их желания быть вместе. Не нужны никакие обряды и разрешения. И обещания не нужны. Но если кто-то хочет, чтоб эти обещания прозвучали, они прозвучат и не будут нарушены.

Когда конь остановился, и сердце мое тоже замедлилось, тайкурский воин крепко взял меня за голые плечи, заглянул в глаза.

– Будь моей.

Я покачала головой. Натянула рубаху обратно и застегнула у ворота.

– Будь. Я отвезу тебя на свою землю и твоего сына своим назову. Хорошим отцом ему стану, а ты мне еще сыновей родишь. И дочек.

– Нет.

Я вывернулась из его сильных рук и соскользнула с седла на землю. Быстро обернула вокруг себя просторные степные штаны и завязала широкий пояс.

– Почему? – он тут же последовал за мной, встал рядом. Глаза полыхали ожиданием.

– Ты меня не знаешь вовсе. Не нужна тебе такая жена. Да и сын такой тоже.

– Что с ним не так?

– Его отец колдун. И сам он тоже будет играть с огнем, как ты сам в детстве с палками да камнями играл.

– Пусть. Такую как ты не найду больше.

Я прикрыла глаза.

Зачем он это говорил? Тепло его тела еще горело жарким отпечатком на моей коже. Давно мне не было так хорошо от близости с другим человеком. Очень давно... Этот смуглый с бритой головой и двумя косичками у висков ничем не походил на Лиана, кроме шрама на щеке, ничем его не напоминал, но я того и не хотела. Я вообще ничего не хотела – лишь короткого развлечения, которое не обязывает ни к чему.

Не нужны мне были его обещания. И его жизнь.

– Отвези меня назад. Сын, небось, проснулся и орет на все ваше становище.

– Не мое оно. Мы с сестрой к тетке в гости приехали. Сами далеко отсюда живем, у большого озера. Вода в нем синяя, как глаза твоего сына. Тебе понравится.

Озеро понравилось бы Вереску. Я поймала себя на мысли о нем и от досады вонзила ногти в ладони. Тайкур заметил. Принял на свой счет и снова обнял меня, а я не нашла сил оттолкнуть эти надежные крепкие руки. Спустя пару минут мы лежали в траве, на его жилетке из волчьей шкуры, и я ничего не видела, кроме виноградовых глаз.

– Будь моей.

На сей раз он был медленным и чутким, осторожным, как крадущийся зверь. Не отводил взгляда от моего лица.

– Нет...

Боги, как же трудно оказалось отказывать, когда так хорошо...

– Имя свое скажи мне хотя бы, ясноокая.