Ойроэн

Только я открыла рот, чтобы послать его куда подальше, как ощутила бедром привычный тычок вихрастой головенки. Рад... Я опустила ладонь и накрыла ею темные кудри, что топырились во все стороны в точности, как мои. Усмехнулась недобро.

– Забирай свой подарок. Покуда и этот не сгорел.

Удивление мелькнуло в глазах тайкура.

– Как это – сгорел?

– А вот так. Сын мой спалил вчера твои дары ко всем демонам!

Он растерялся. Смотрел на меня изумленно, не верил, думал, смеюсь над ним.

– Как это – спалил? Он у тебя на ногах едва стоит. Кто ж ему огонь дал?

– Не нужен ему чужой огонь. Сам вызывает его, когда хочет. Или я тебе не говорила, что он сын колдуна? Разозлился на твои подарочки и – все! Одни угли остались. Как бы и тебя не спалил.

Наге сощурился, вскинул голову. Гордый, сердитый. Не такой встречи он ждал...

Моя усмешка стала еще злей.

– Ладно... Соврала я. Ничего он не сжег, кто б ему дал... Ведь Кайза был рядом, потушил огонь. Да только без него правда была бы беда. Не сладить тебе с моим сыном, Наге. И со мной тоже. Забирай свои подарки и не возвращайся.

Тяжело он дышал. Гнев мешался в груди с отчаянием, обида – со страстью неутоленной. А когда по имени его назвала, так вздрогнул даже.

– Не тебе за меня решать, дану, – ответил упрямо. – И на моей земле есть шаман. Укротит твоего сына.

– Других пускай укрощает! – фыркнула я и обернулась к тэну, на пороге которого стояла, скрестив руки на груди, хозяйка становища. – Вей! Неси сюда его добро! А не возьмет, так пусть шакалы степные растащат по оврагам!

Я подхватила сына на руки и зашагала прочь. Не хотела больше видеть ни тайкура, ни его кобылу, ни сверток с мехом белого ирвиса.

– Но почему? – услышала вслед. – Почему нет!?

Спиной ощущала пылающий взгляд.

И страшно вдруг стало.

Сама не поняла, отчего.

4

Остаток дня я провела как в тумане, а вечером никак не могла уснуть, все думала о том, что натворила. Знала бы сколько хлопот будет с этим Наге, ни за что бы с ним не связалась! Ведь теперь и правда не отцепится по доброй воле...

Только глубоко за полночь сумела я забыться тревожным неспокойным сном. Видела всякую дрянь. Но явь оказалась еще хуже.

Я не сразу поняла, что происходит, но ужас накрыл меня в тот же миг, как распахнула глаза. Распахнула – и ничего не увидела. Темень вокруг, а дышать нечем. Я дернулась испуганно и только тогда осознала, чем обернулся дурной сон. Хотела закричать, да не смогла: сквозь плотную ткань чья-то рука крепко зажимала мой рот. А другая держала так, что не вывернешься, кулаком не взмахнешь.

Я забилась в этих стальных лапищах, затрясла головой, теряя остаток дыхания, теряя разум от страха и удушья, но куда там... Это было все равно, что сражаться со скалой, с земляным обвалом, который погребает под собой.

Наверное, на несколько мгновений я и правда утратила если уж не разум, то сознание. Когда снова смогла дышать и связно думать, голова моя уже была свободно от глухой тряпки. Ветер трепал мне волосы, а горячие сухие губы покрывали лицо поцелуями. И это было даже приятно...

Я открыла глаза и увидела знакомый шрам на щеке и тонкие черные косы. И улыбку победителя, который получил то, о чем мечтал.

– Ухкы! – сказала я и плюнула в эту довольную морду, потом дернулась, чтобы выскользнуть из его объятий, но руки моего похитителя тут же снова стали стальными.

– Не пущу, – сказал, как будто камни пророкотали. – Ты моя теперь.

И снова поцеловал, да так, что все внутри у меня вспыхнуло.

Из всех сил врезала я ему кулаком по груди, да толку то...

Страх исчез. На смену ему пришла злость.

Когда снова стали свободны мои губы, я прошипела тихо, но яростно:

– Пусти меня! Пусти покуда жив, не то убью, и никто могилы твоей не сыщет!

Он рассмеялся и вдруг одним движением задрал рубаху, кроме которой на мне и не было ничего. Еще миг, и я ощутила, как его жаркая плоть входит в мое тело. И закричала от боли и гнева.

– Моя... – шептал он горячо, повалив меня на гриву своего коня. – Забудь, что было прежде. Все забудь! И сына, и того, кто дал его тебе, и ойроэна седого... Теперь я буду твоим мужем. Новых детей народишь, обычных.

Ох, как ненавидела я его в этот миг!

Не за дерзость, не за то, что украл – за этот выбор, который посмел за меня сделать. За то, что Рада так легко вышвырнул из моей жизни. И всех тех, кто был мне дорог.

За то, что напомнил мне о прошлом, которое я никогда не хотела вспоминать.

В миг, когда он глухо застонал от наслаждения, я извернулась и выдернула длинный кривой кинжал из его ножен. Приставила к беззащитному горлу и прохрипела:

– Не поверил мне, да? Я уже прирезала одного такого страстного... И тебя отправлю с Небесным Повелителем повидаться!

Он застыл, уставился на меня, онемев от изумления и страха.

– Сказала же, не сладить тебе со мной! – я слегка надавила, и под остро отточенным лезвием проступили капли крови. – Слезай с коня! Ну! Живо!

Позор для воина остаться без своего скакуна. Он посмотрел на меня, как на демона во плоти.

А потом сильным ударом выбил из руки кинжал и снова скрутил, повалил безжалостно поперек седла.