Окаянь 2 (СИ)

— Сейчас… — Зотагин склонился к приборной панели, привычно нащупывая ключ зажигания и тут же буквально оглох от Ленкиного визга. Вскинулся и упёрся взглядом в излучающие нездешнюю, чужую злобу глаза за секцией лобового стекла прямо перед его сиденьем. Морда зверя занимала всё пространство секции и походила на тигриную, вот только её размеры и свисающие с верхней челюсти непомерно длинные клыки заставляли в том сомневаться. Похоже, зверюга был и впрямь огромным, потому как, стоя на задних лапах, свободно заглядывал в кабину транспортёра. Клыкастый зверь принюхивался, оставляя на стекле влажные пятна. Одна его громадная лапа елозила чёрными когтями по второй секции лобового стекла, другая царапала стекло водительской дверцы. Ленкин визг перешёл в какой-то хриплый сип.

— Саблезубый тигр, — спокойно констатировал Дзьонь. — Заводи свою таратайку, Саня. Он испугается и уйдёт.

Зотагин послушно повернул ключ зажигания. Транспортёр взвизгнул дизелем и выбросил из труб за кабиной густой солярный выхлоп. Зверюга тотчас исчезла, будто её и не было. Зотагин перевёл дух. Ленка тоже замолчала. Только громко всхлипывала где-то за спиной.

— Что там у вас? — послышалось из рации. — Помощь нужна? Или просто проверяете?

— Не вздумайте выходить! — предупредил Дзьонь. —Здесь здоровенный саблезуб бродит!

— Какой саблезуб? Выражайся яснее! — потребовала рация голосом бригадира.

— Доисторический тигр с огромными клыками! Саблезубый!

— Откуда он взялся? Хотя… понятно откуда. Где он сейчас?

— Убежал, — ответил Дзьонь. — Сразу скрылся, едва Сашка мотор завёл.

— Ладно. Мы поняли. Держим связь.

— Тихон прав, получается, — посмотрел Зотагин на Павла. — Выходит, мы обратно не вернулись?

— Ничего пока не выходит, — неопределённо ответил тот. — Сколько нам идти до следующей заправки?

— Если в день делать километров тридцать… — задумался Зотагин.

— Сколько дней? — уточнил Дзьонь.

— Недели три, — прикинул Зотагин.

— Вот через три недели и узнаем, вернулись или нет, — пообещал Дзьонь. — Если топливо нас ждёт, значит вернулись.

— А если нет?

— Если нет, то нет, — ответил Павел.

Глава 4

4.

Бочки с топливом их ждали. Полузанесённые снегом, они рядком стояли вдоль обрывистого берега небольшой речушки, коих здесь не счесть. По руслу той речушки к ним и подъехали. Практически вплотную, чтобы хватило длины шланга от насоса. Перекачать в баки предстояло под тысячу литров одной только солярки, а это значило, что самое меньшее полдня всем придётся торчать на ветру и морозе. Но сейчас такая перспектива никого не пугала. Напротив, все радовались, что мрачные прогнозы не сбылись. А опасения не вернуться были серьёзные. Причиной был не саблезубый тигр и даже не их провал в прошлое, а случай трёхдневной давности. До него они ещё надеялись, что всё обошлось, а появление гигантской кошки из прошлого всего лишь отголосок случившегося. Тем более она никому не причинила вреда. Сбежала в глухомань, оставив на снегу следы огромных лап и тревожное беспокойство, что они всё же могли заблудиться в прошлом. Со временем это беспокойство сошло на нет, особенно когда однажды под утро, садясь в кабину, Елена заметила медленно ползущую по небосклону звёздочку.

— Сателлит, — определил Зотагин, тоже отыскав его взглядом. — Значит, беспокоиться больше не о чем. Мы дома. Надо обрадовать наших.

Новость встретили с воодушевлением. Все, кроме Голубчика.

— Мало ли, кто мог его запустить, — хмыкнул он, глядя в звёздное небо. — И когда. За сто лет этих сателлитов там набралось, как мусора. Так что он ничего не доказывает.

— Умеешь ты, Сергей, настроение испортить! — упрекнул его Осокин, пританцовывая от холода. Он, как и остальные, выскочил из жилой секции «Витязя» в чём был. Никто не успел одеться. Боялись, что сателлит, прежде чем они его увидят, скроют облака или верхушки деревьев.

— Зато мы теперь точно знаем, что вернулись! — обернулся к ним Шимаев.

— Знать бы ещё, куда… — опять не разделил его восторга Голубчик.

— Потом разберёмся. По ходу дела. Теперь мы хотя бы уверены, что не остались среди мамонтов, как американцы, — подвёл итог Жагрин и первым полез обратно в тепло жилой секции.

Обретённую было уверенность три дня назад как ветром сдуло.

В тот день с утра шли по гари. Всё легче, чем ломиться сквозь чащобу. А тут только занесённые снегом полусгоревшие валежины, да хлипкая молодая поросль тянется вверх из сугробов. Стрелка на спидометре «Витязя» уверенно держалась на двадцати пяти, а временами даже переваливала за тридцать километров в час.

— Я по жизни одиночка… — Зотагин плавно вырулил, обойдя стайку молодых деревьев на пути транспортёра. — Так получилось. Сначала вместе с отцом магистрал водили, а потом, когда отец умер, сам с «Петрухой» управлялся. Привык. Даже нравилось быть один на один с дорогой.

И Лу, и Жиртуев, дежуривший сейчас в кабине, уже не раз слышали это в разных вариациях, но изливать душу Зотагину не мешали. Не молчать же всю дорогу.

— Жалко «Петруху», — вздохнул Зотагин. — Интересно, что с ним сейчас?