Окаянная Русь

На седьмой день после смерти отца Махмуд устроил большие поминки. С базарной площади прокричали скорбную весть о кончине Улу-Мухаммеда. Душа бывшего властителя Золотой Орды ещё не достигла райских кущ и неприкаянной бродила между людьми. Пройдёт время, пока её примут на небесах, а сейчас, в утешение ей, в мечетях ханства Махмуд велел читать суры из Корана. Были розданы щедрые подарки, и эти последние почести умершему отцу скорее походили на торжество после блестящей победы. А затем по городу поползли липкие слухи, что Махмуд убил своего отца ради казанского престола. Об этом, уже не стыдясь, говорили меж собой знатные Карачи, а на базарных площадях распевали злые песни, высмеивая малый рост Махмуда. Вот тогда новый хан и показал свой нрав, затмив жестокостью отца. Виновным признавался всякий, кто посмел даже думать худо о новом хане: их били кнутами на базарной площади, с них сдирали кожу, рубили саблями головы, топили в реке.

На сороковой день душа Улу-Мухаммеда добралась до райского сада, где поют дивные птицы и текут прозрачные реки. На сороковой день в Казани прекратились казни, и город наконец поверил, что на смену великому Улу-Мухаммеду пришёл новый хан.

Сразу после поминок Махмуд пригласил к себе мурзу Тегиню. Шариат велит чтить дядю как родного отца, и Махмуд задумался всерьёз: «А может, действительно отправить его вслед за Улу-Мухаммедом? Но сначала нужно поговорить с ним, сейчас, как никогда, мне требуются хорошие слуги».

Мурза Тегиня вошёл в зал, где его дожидался Махмуд. Мурза пришёл к новому хану с опущенной головой, так когда-то он приветствовал великого Улу-Мухаммеда. Теперь он выражал почтение его сыну. Махмуд вышел навстречу старому слуге и, взяв его за плечи, прижал к груди. Тегине подумалось, что хан очень мал. И даже он, небольшой мурза Тегиня, поглядывал на Махмуда сверху вниз. На хане был просторный тёмно-голубой халат, который висел на нём, как на пугале, — настолько тщедушен и мал был его хозяин. Другое дело — Улу-Мухаммед! Порой казалось, что одежды лопнут на его огромном теле. Махмуд слегка отстранил от себя мурзу и, всё ещё придерживая его за плечи, спросил:

   — Тегиня, сумеешь ли ты быть мне таким же преданным, как когда-то моему отцу? Мне нужны надёжные люди. И в первую очередь хотелось бы опереться на брата моего отца. Если не верить тебе, тогда кому же доверять?!

   — Ты можешь на меня положиться, хан, как это делал Улу-Мухаммед, — отвечал Тегиня. — Приказывай!

Махмуд призадумался.

   — Хорошо... Я прикажу тебе... — Вот хорошая возможность, чтобы проверить старого слугу. — Мой приказ покажется тебе немного странным... но я не могу поступить по-другому, потому что я хан!

   — Что бы ты ни сделал, я буду это исполнять так, как если бы этот приказ исходил от самого Улу-Мухаммеда, — опустил глаза Тегиня, не смея долго смотреть в лицо хану.

   — Ты ведь знаешь, что мои братья, Касим и Якуб, сейчас находятся в Нижнем Новгороде?

   — Знаю, хан.

   — Когда-то мой отец убил своих братьев, чтобы взойти на престол. Я уже на казанском столе, но моя власть слишком шаткая, и её нужно укреплять, и, пока живы Касим и Якуб, я не смогу быть спокойным. Рано или поздно им покажется, что этот трон я занимаю не по праву, и братья захотят взобраться на него с ногами, чтобы осквернить память отца! Я не могу допустить этого. Я должен убить их первым!

   — Чем же я смогу помочь тебе, хан? — только на миг мурза задержал взгляд на лице хана.

Хан Махмуд разжал объятия. Мурза Тегиня почувствовал облегчение — хоть и не крепко обнимал хан, а как отпустил, будто из зиндана выбрался. Если так казанский хан обнимает, то какова тогда его немилость!

   — Ты должен ехать к ним в Нижний Новгород и сказать, что их призывает к себе брат, казанский хан, чтобы пожаловать. А по дороге в Казань их нужно убить.

   — Почему же послом должен стать я? — удивился мурза Тегиня.

   — Вот ты уже и сомневаешься, — усмехнулся Махмуд. — А ведь тебе приказывает казанский хан. Ты, видно, мурза, забываешь, что я уже не безусый напроказивший мальчишка, которого можно драть за уши. Сорок дней я сижу на ханском троне!.. Прости меня, мурза Тегиня, я погорячился. Я знаю, что ты был братом и близким другом моего отца. Я бы тоже хотел найти в тебе друга. Ты спрашиваешь меня, почему именно ты?.. Потому что Касим и Якуб знают тебя с самого детства и если поверят кому, так это такому человеку, как ты.

   — Хорошо, я сделаю так, как ты хочешь, хан. Я рад, что доверяешь мне и поручил это своему верному слуге. Можно тебе задать один вопрос, господин?

   — Спрашивай.

   — Как умер Великий Мухаммед?

   — Вот оно что... Тебя тоже мучают сомнения. Выходит, и ты не веришь мне. Тебе показалось, что я мог убить своего отца! Если я даже скажу «да!», что это может изменить? Я казанский хан! Отец умер своей смертью... он поскользнулся на краю обрыва, стукнулся головой о камень и упал в воду. А теперь ступай!