Окаянная сила

Женщина закивала. Но по каким-то ведомым лишь ей причинам она не могла сама привести к себе Алену. Она взяла у мужчины монетку, сунула Алене в руку и как бы на этом с ней рассталась. Но мужчина успел отдать приказание одной из тех служанок, или кем там они были, что сопровождали эту пару в церковь. И, когда он предложил своей взволнованной супруге руку и повел ее прочь, Алена поймала взгляд. Ее позвали взглядом и поманили пальцем — она всё поняла и пошла, как бы сама по себе, однако не теряя из виду той получившей приказание служанки. Та же всё время оборачивалась, и губы ее шевелились, и была на узком личике надежда…

Таким образом, пройдя сперва широкой, потом узкой и извилистой, а потом снова широкой улицей, Алена оказалась перед длинным каменным домом в два жилья, окна которого и большая дверь были в венках из каменных же раскрашенных цветов. Мужчина, женщина и одна служанка первыми вошли в ту дверь. Вторая осталась, рукой показывая Алене — мол, погоди… Прохожих было мало — и служанка, обернувшись на всякий случай по сторонам, схватила Алену за руку и по высоким каменным ступеням втащила в дом.

Убран он был богато, лестницу изнутри имел широкую и витую, на лестнице стояли в ожидании мужчина и женщина. Особенно женщина измаялась — протянула к Алене руки, заговорила взволнованно, а что — не понять. Ну, да Алена уж догадалась, что у нее за горе.

По нарядной лестнице втроем и повели Алену, всячески показывая руками и лицами, что ее ожидает нечто важное. Но взвели ее во второе жилье, провели через комнату, там оказалась еще одна лестница, куда поуже, взвели в третье жилье, а там — и в четвертое.

Если бы Алена, чем таращиться на богатый дом с улицы, догадалась зайти сбоку и посмотреть, что он из себя представляет со стороны двора, то и обнаружила бы высоченную, сведенную на узкий клин крышу, а в боковой сужающейся кверху стене, по самой середине, — одну над другой четыре двери. И двери эти предназначены были не для нечистой силы, которая одна лишь и могла бы добраться до них по воздуху, за неимением хотя бы подвесной лестницы, а для товара — о чем и свидетельствовал большой блок под самым коньком высоченной черепичной крыши. Дом был обычный купеческий — с хозяйскими хоромами в первом и во втором жилье и со складом для товаров еще в четыре жилья высотой.

Но Алена еще не знала здешнего устройства купеческих домов и даже несколько растерялась — ведь, по ее соображениям, поднимаясь всё вверх и вверх, она вместе со своими провожатыми должна была бы уже шагать по облакам!

Первой поднималась худенькая служанка, успевшая прихватить подсвечник со свечой и ладонью оберегавшая огонек — чем более удалялись от господских хором, тем делалось на лестницах темнее. За ней шла Алена, а уж за Аленой — взволнованные и взбудораженные мужчина и женщина, о которых она окончательно решила, что это — муж и жена. А вот хозяева ли они в доме — Алена усомнилась. Уж больно в них мало было хозяйской уверенности.

В третьем, чтоб не соврать, жилье к женщине высунулась из-за двери рука, подала корзину, прикрытую белой подоткнутой холстинкой, причем сделано это было до того неприметно, что Алена обнаружила корзину уже довольно высоко, когда служанка со свечой остановилась и тем позволила ей перевести дух — Алене мало приходилось в последнее время подниматься по лестницам.

Остановились перед небольшой дверью. Алена принюхалась — из-за двери не то чтобы воняло, а просто разило. И судя по длинному толстому засову, который удерживал эту дверь снаружи, пронизывая основательно ввинченные в стену петли, сидевший внутри человек неоднократно и успешно пытался ранее вырваться на волю.

Алена повернулась к супругам и сделала движение — от себя ладонью. Что означало — вам тут сейчас быть незачем.

И заговорила, медленно, протяжно, крестясь так, словно каждым прикосновением сложенных пальцев ставила на своем теле крепкую печать:

— Знаменуйся, раба Божия Алена, крестом животворящим одесную и единую, спереди, сзади. Крест на мне, рабе Божьей Алене, крест передо мной, крест за мной. Да побежит вся рать врагов от моего креста. Молнией блеснет крестная сила, опалит и ослепит врагов!

Молния была золотая, вырастающая из огненной точки в диск, испускающая не ветвящиеся лучи, а ровное, смертоносное для нечисти сияние. Этот диск возник перед Аленой на темной двери как воспоминание о заветном лике, и она продолжила чтение заговора-оберега, протянув к нему руку.

— Близ меня Спас Златые Власы и вся сила небесная: Михаил, Гавриил, Уриил и Рафаил, ангелы и архангелы, Господние силы и серафимы, святые ангелы-хранители, приданные мне на сохранение души и тела моего от святого крещения. Ангелы Божьи молят за меня Спасителя Христа, чтоб от врагов меня сберег, чтоб благословил сей оберег. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! Аминь!