Читаем Окаянная сила полностью

Ничего похожего с Федькой наяву не было.

— Хоть тем утешайся, — сказала недовольная ночной суетой Степанида, — что и ему всякая срамота сейчас мерещится, и он среди ночи вопит…

— Степанидушка, а ежели он меня отыщет?

Ворожея призадумалась.

Она не знала, откуда вдруг взялся на Москве тот ведун, и не представляла себе по Алениным рассказам, какова его сила, властно над ним будет проклятие или же он сможет выстроить достаточно непроницаемый оберег. Сама-то она всячески обманывала судьбу своими сложными денежными расчетами с Аленой — сколько, мол, да чего кто из них кому должен.

— Степанидушка!

— Чего тебе?

— Когда поститься начнем?

— Поститься? Сказала же — с луной сообразовать надо! И мне для этого дела два зеркала больших нужны, пока их не добудем — и пост начинать не имеет смысла.

Алена, сидя на лавке и кутаясь в шубку, призадумалась. Будь она по-прежнему в Верху — были бы у нее любые зеркала, хоть наилучшие веницейские. Где же еще ими разжиться можно? Ежели у какой боярыни или боярышни есть подходящее зеркало — то поди до него доберись… А вот в Немецкой слободе они имеются непременно!

— Ты что не спишь? — спросила, укладываясь, Степанида. — Заснуть, что ли, боишься? Так прогнала я беса Енаху, прогнала… спи, непутевая…

Утром оказалось — нужно еще немало всякого добра, чтобы с Алены проклятие снимать. Два зеркала, кусок дорогой ткани, лучше черной, — под ноги стелить, свечи большие образные, гребень костяной новехонький, рубаха новая ненадеванная… и ведь всё денег стоит!.. Пришлось отложить до следующего полнолунья, а там уж Великий пост, ворожить грешно, — и Степанида надеялась, что так удастся протянуть времечко до Алены равноапостольной.

Потом Степанида сговорилась со знакомой купчихой, чтобы Алена помогла ей покров в церковь по обещанию расшить. Глаза-то у купчихи подслеповатые, она и рада тонкой работой блеснуть, да глаза мешают. И еще кое-какая работенка нашлась. Но только Алена умоляла Степаниду не трепать зря языком про ее рукодельное уменье — не ровен час, попадет ее труд в руки знающей женщине, и сразу задумается та женщина — что еще за тридцатница завелась в Гончарах?

Вспомнила Алена и про клады Баловневы.

Было кое-что прикопано на болотном острове, было — и не гроши медные! Если бы взять с собой Степаниду — отыскался бы, пожалуй, не один горшок, полный старого, еще при государе Михаиле Федоровиче отчеканенного серебра вперемешку с бабьими украшеньями. Но Алена не представляла себе, как найти тот остров, да еще морозной зимой. Извозчика с санями нанять — так тоже ведь деньги нужны, и не один день потратить придется, пока место сыщется. А главная примета, которая немало бы сказала знающей Степаниде, как на грех, вывалилась у нее из памяти.

Между делом стала Алена разведывать про зазнобу свою.

В стрелецкой слободе, где жили мать невесты, Варюшка Мартынова, и зятек ее новоявленный, Капитошка Огурцов, хорошо помнили сгинувшую невесть куда после незадавшегося пожара Степаниду. И, по прошествии времени, уже принялись о ней жалеть. Ни одна ворожейка к слободе не прибилась, и приходилось дурам-бабам с заболевшим дитем на руках бегать за тридевять земель. Ближе всех обитала Феклица Арапка, да сила у старушки была уж не та, за нелегкую хворь она уж и не бралась, а так — ячмень с глаза кукишем согнать, кровь-руду заговорить, испуг вылить, водицу для умыванья нашептать.

Феклица и сама пыталась выяснить, что за ведун объявился на Москве. Потому Алену она приняла без злости на ее ядовитый шепоток перед церковью, а сама и направила далее — к стрелецкой вдове Нениле, чью дочь Василису Капитошка всё собирался посватать, да так и не собрался. От бабы к бабе — и дошла Алена до горькой правды.

Не просто так появился ведун в слободе — а завелась у него там невеста.

Показали Алене ту Анисью в церкви и только вздохнула она. Уж выбрал себе Владимир лебедушку — высока и статна, как Дунюшка, румяна без притиранья, глаза голубые, ясные, коса светло-русая, косник вплетен дорогой и на ходу колышется ниже подколенок…

И затосковала Алена.

Анисье-то семнадцатый годок пошел. А который Алене — про то и вспоминать неохота. Семнадцать-то ей исполнилось за полгода до Дунюшкиной свадьбы. Вот и считай… Хоть и росточком — дитя, хоть и личико гладенькое, а всё — не семнадцатый годок! Да и носит Алена не девичью косу с повязкой, а плат. Коса-то, хоть и надвое не расплетена, однако спрятана. Не девка, не баба — самой непонятно кто!

Но ведь бежал он за ней следом! Ушами не слышала, так сердцем услыхала — звал!

В таком-то смутном состоянии была Алена, не ведая, что предпринять, когда свалилась на ее голову еще одна печаль.

Гостья пожаловала в Гончары — восьми пудов весом, не менее, а на личике у гостьи — готовность разнести ухватом всю ворожейную избенку по бревнышкам.

Вошла она решительно вперевалку, но обычай соблюла — перекрестилась на образа, молитву про себя прошептала.

— Добро пожаловать! — приветила Рязанка женщину. — С чем пришла, свет? Как тебя звать-величать? Постой! Да ты не Матрена ли Афанасья Капитонова будешь? Давно я тебя не видала!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Возвышение Меркурия. Книга 4
Возвышение Меркурия. Книга 4

Я был римским божеством и правил миром. А потом нам ударили в спину те, кому мы великодушно сохранили жизнь. Теперь я здесь - в новом варварском мире, где все носят штаны вместо тоги, а люди ездят в стальных коробках.Слабая смертная плоть позволила сохранить лишь часть моей силы. Но я Меркурий - покровитель торговцев, воров и путников. Значит, обязательно разберусь, куда исчезли все боги этого мира и почему люди присвоили себе нашу силу.Что? Кто это сказал? Ограничить себя во всём и прорубаться к цели? Не совсем мой стиль, господа. Как говорил мой брат Марс - даже на поле самой жестокой битвы найдётся время для отдыха. К тому же, вы посмотрите - вокруг столько прекрасных женщин, которым никто не уделяет внимания.

Александр Кронос

Фантастика / Боевая фантастика / Героическая фантастика / Попаданцы