Окаянные девяностые

Стрельцов опустил винтовку и выругался. Неудачу усугубляла усталость. Руки одеревенели и налились свинцовой тяжестью, пальцы потеряли упругость и не ощущали спускового крючка, а глаза начали слезиться. Он откинулся на спину и расслабился. Над ним, примостившись на стропилах крыши, мирно ворковала стайка голубей. Монотонный птичий гомон и робкие солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь щели, нежным теплом согревали лицо и успокаивали взвинченные нервы. Стрельцов закрыл глаза и погрузился в полудрему. Пронзительный визг тормозов заставил его встрепенуться. Он подобрался к окну и выглянул.

На парковке перед домом Харламова в клубах пыли замер серебристый мерседес, из него выскочили трое качков. Их энергичная жестикуляция и выразительная мимика лиц говорили Стрельцову, над ним нависла опасность. Подтверждение тому он находил в действиях троицы. Двое бросились к девятке с «торпедами», дежурившими у подъезда Харламова, подняли их на ноги и вместе принялись проверять машины на парковке и во дворе. Третий скрылся в подъезде, где жил Харламов. Стрельцов переключил внимание на квартиру. Прошла минута, другая, и ее обитатели пришли в движение, в окнах мелькали озабоченные физиономии «Бульдога» и «Спортсмена». Харламов затаился в глубине комнат и не показывал носа.

Напряжение нарастало не только в квартире Харламова, но и во дворе. Не прошло и десяти минут, как вслед за серебристым мерседесом во двор одна за другой вкатились три машины, и свора «синяков» пополнилась десятком «быков» и «торпед». Среди них Стрельцов узнал Креста. Почувствовав за своей спиной леденящее дыхание смерти, он позвонил Сове.

— Чо-то случилось?! — тут же ответил он.

— Началась непонятная движуха. Только что подлетели три тачки, и привалила толпа с Крестом. Бегают, как тараканы. Как бы не по мою душу.

— Не может быть?!

— Тогда с чего такой кипиш?

— Думаешь, у нас где-то протекло?

— А где же еще?

— Ладно, разберемся, а ты сматывайся, пока не накрыли! Вил на месте.

— Пока не так горячо, посижу.

— Смотри, как бы не спалиться.

— Я удачливый. Ты вот что, подумай, как этих шакалов за хвост подергать и отвлечь внимание от меня.

— Лады, чо-нибудь придумаю.

— Давай, закручивай. А я буду держаться до последнего, — закончил разговор Стрельцов и переключил внимание на квартиру и двор.

Охрана Харламова продолжала осматривать припаркованные машины, не поленилась забраться на крыши гаражей, а потом, разделившись на группы, взялась проверять подвалы и чердаки близлежащих домов. Эта строгая последовательность действий противника не оставляла у Стрельцова сомнений в том, что рано или поздно «торпеды» и «быки» попытаются сунуться в медслужбу. В каком образе: сантехника, электрика или кровельщика они подберутся к нему, уже не имело значения. Значение имело только время. А его оставалось все меньше. Солнце клонилось к закату, вот-вот должны были наступить вечерние сумерки.

Во дворе напряжение возрастало. Свора Креста закончила осмотр подвалов, чердаков и собралась вокруг него. Судя по жестикуляции Креста и «торпед», они не собирались сворачивать поиск киллера. Их лица все чаще обращались к медслужбе, и Стрельцову показалось, кто-то из «быков» показал Кресту на чердачное слуховое окно. Это не было обманом зрения, один из «быков» и трое «торпед» направились к подъезду медслужбы.

Стрельцов напрягся и не спускал с них глаз. У него оставалось всего несколько минут, чтобы уйти из-под удара. И здесь у Креста зазвонил телефон, а через мгновение, подчиняясь взмаху его руки, «торпеды» ринулись к парковке.

С нее сорвалась бежевая девятка, в погоню за ней на двух машинах бросились «быки» и «торпеды».

«Сова уводит от меня», — оценил Стрельцов этот ход и снова сосредоточился на квартире Харламова. В прицеле мелькали лица «Бульдога», «Спортсмена, но не того, кого он так жаждал увидеть на мушке. Харламов продолжал таиться в глубине комнат и выжидал, чем закончится облава на киллера. Прошло около двадцати минут, к дому возвратилась погоня, и, судя по поведению «торпед», она закончилась неудачей. Озлобленные, они с еще большим остервенением взялись за прочесывание двора и домов. Двое направились к подъезду медслужбы, но дальше проходной не прошли. Дежурная, напирая на них необъятной грудью, вытеснила на улицу.

Стрельцов перевел дыхание, но ненадолго. Крест не оставлял попыток проверить подвал и чердак медслужбы, на этот раз он решил подобраться к ней со стороны пристройки. Трое «торпед» вместе с ним вошли в подъезд. Время начало свой неумолимый отсчет. Взгляд Стрельцова метался между окнами квартиры Харламова и вторым выходом на чердак. Он мысленно считал секунды, отпущенные ему судьбой, и надеялся на удачу. И она, наконец, улыбнулась ему. В окне гостиной появился он — Харламов! Нет, это не было обманом зрения, в прицеле был отчетливо виден рваный шрам на правой щеке. В этот миг для Стрельцова перестали существовать мечущаяся во дворе свора бандитов и те, кто подбирались к нему со стороны пристройки. Он видел перед собой только одну цель — Харламова.