Окаянный дом

– Как прикажете, – Лаптев зевнул и суетливо перекрестил рот, чтобы бесы не проскочили. – «…шесть лет назад Сомов пережил нервное расстройство и с тех пор страдал от болезненной подозрительности. Его идефикс[17] в том, что некое тайное общество задумало уничтожить Петербург, а впоследствии и всю Россию. Старик искренне верил, что заговорщики действуют нагло, у всех на виду, и обмениваются зашифрованными сообщениями через газеты. Обычно Сомов доверял свои измышления лишь узкому кругу друзей и родственников, но в последнее время его состояние ухудшилось. Все чаще накатывала волна помешательства, и тогда он ходил по улицам, дрожа, словно в лихорадке, и сообщал прохожим, что скоро всему миру конец. Доктора уверяли, что опасности для общества надворный советник не представляет, но кабы не супруга, Сомова давно поперли бы из инспекторов».

– Кабы не его супруга, мы бы это дело и не расследовали, – Куманцов посмотрел на портрет Горемыкина, которому жена Сомова приходилась единственной племянницей. – И от нас бы не требовали результатов, – тут он передразнил министра, кстати сказать, очень похоже, – сию минуту, сукины дети!

– Да-с. Но я продолжу чтение: «…Тот день, 20 июня 1897 года, ничем не отличался от остальных. Надворный советник вернулся со службы, отужинал с супругой и сел в кресло с газетой. Прочитав несколько страниц, он беспокойно вскочил, подбежал к столу и записал чернилами прямо поверх газетного шрифта: «Ч. З. Р. Т.». Пока чернила сохли, Сомов бормотал: «Теперь-то они точно попались. Уже не ускользнут! Не выкрутятся!» На вопрос жены: «Кто – они?» неопределенно махнул рукой и повторил: «Они! Понимаешь? Я сцапаю их завтра утром!»

После этого успокоился, снял домашний сюртучок и надел парадный вицмундир. Отправился в свой любимый ресторан. Госпожа Сомова не переживала, ведь это рядом с домом – всего-то свернуть за угол на Большую Морскую улицу. Муж ходил туда каждый вечер в одно и то же время, выпивал подогретого вина с пряностями и возвращался домой к девяти часам. Волноваться она начала около десяти. Сначала успокаивала себя, что супруг встретил знакомых, разговорился и не смотрит на часы. Потом оделась и в сопровождение двух слуг дошла до ресторана. Там сказали, что надворный советник заходил, как обычно, выпил вина, обмолвился парой слов с попечителем коммерческого училища, но уже с час, как ушел. Женщина разрыдалась и, предчувствуя страшное, послала одного лакея в полицию, а другого – прочесать окрестные улицы».

– Спохватись эта макитра пораньше, глядишь, спасли бы Сомова, – проворчал Куманцов. – Может, она время тянула? Наняла лихих людей, чтоб муженька укокошили. С безумцем житье не сахар, а иначе отвязаться от него жена не имела возможности…