Окаянный дом

Пару минут ничего не происходило, лишь на поверхности воды вспухали сотни маленьких пузырей от дождевых капель. Потом Мармеладов нашарил веревку, привязанную к коряге на дне пруда, потянул за нее и выволок небольшой деревянный ящик, перевязанный со всех сторон. Повозился с тугими узлами. Отбросил грубо сколоченную крышку. Изнутри ящик был проклеен мешковиной и набит мокрым песком.

– Как же точно вы все угадали, – восхитился Дульцкий, – и про щепочки, и про столярный клей. Но для чего здесь столько песка?

– Для тяжести, чтобы тайник не всплывал. А еще для надежности. Если ящик ударится о корягу или подводный камень, то стекляшка не разобьется.

– Какая еще стекляшка?

– Вот эта.

Сыщик аккуратно разгреб песок и достал пузырек с резиновой крышкой.

– Здесь четверть аптекарского фунта, – прикинул он на глазок. – Может чуть больше.

– Но что это за вещество? – Дульцкий поднял флакон к глазам, внутри плескалась маслянистая жидкость горчичного цвета. – Не приправа же, в самом деле!

– Есть простой способ: открыть и понюхать. Горчицу ни с чем не спутаешь, – Мармеладов отряхнул руки, снял с ветки пиджак, но надевать не стал. – Однако принимая во внимание профессию хозяина дома и тот факт, что он умер от отравления…

– Вы правы, – поежился Дульцкий. – Отдадим его полиции, пусть сами установят.

– Ни в коем случае, – возразил сыщик, забирая у него пузырек. – За этим трофеем охотится аж целый генерал, и мы непременно должны выяснить – почему. А потом уже отдадим полиции.

– Но генералов-то в Москве много.

– Чересчур много.

– И как вы собираетесь вычислить… Того самого?

– Никак. Он сам нас найдет. А поможет ему в этом бывший денщик. Смотрите-ка… Легок на помине.

От дома к ним приближался Яким, хромая и подволакивая ногу. Он возмущенно кричал: «Прочь, ироды! Убирайтесь прочь!»

– Матерь Божья! Я весь день поражаюсь вашей наблюдательности, но это уже за гранью человеческих возможностей. Как вы узнали, что этот swiniarz – генеральский денщик?

– Проще простого! Химик заболел неожиданно и кто-то в доме должен был сообщить об этом генералу. Иначе стал бы тот посылать адъютанта справиться о здоровье?! К тому же у Якима солдатская выправка, а нога не гнется, потому что там картечь застряла. С турецкой войны, не так ли? – спросил Мармеладов подошедшего слугу.

Старик долго смотрел на сыщика злыми глазами. Потом нехотя кивнул.

– Стало быть, это ты копошился в сарае прошлой ночью. Флакон искал? По приказу генерала? Передай ему, что зелье теперь у господина Мармеладова. Пусть навестит меня в доме Орлова, на Пречистенке. Третий нумер. Запомнил?

* * *

Генерал вошел без стука. Распахнул дверь и задержался в проеме, словно позировал для парадного портрета: голова откинута назад, подбородок высокомерно вздернут, а грудь он выпятил, чтобы каждый сумел хорошенько разглядеть красно-черную ленту, золотой крест и орденскую звезду[22]. Но столь яркое представление не произвело ожидаемого эффекта.

– Восхищаюсь вашей выдержкой, генерал! – сыщик приветствовал вошедшего, не вставая из-за стола. – Признаться, я ждал вас раньше, еще три часа тому назад. Думал, как услышите донесение бывшего денщика, сразу прикажете подать самую быструю карету. Ждал, ждал… Потом велел принести ужин. И тут вы соизволили… Присаживайтесь. Здесь хватит и на двоих. Без изысков, конечно, зато картошка, как и вы, в мундире. Ржаной хлеб, лучок-с… Не желаете?

Посетитель не взглянул на еду.

– Вы присвоили вещь, принадлежащую мне.

Мармеладов отодвинул поднос с ужином и достал из ящика стола пузырек.

– Я осмотрел флакон, но не обнаружил этикетки или иных надписей. Герба на пробке, как видите, тоже нет… Потому и решил поберечь у себя, чтобы вещица не попала в чужие руки. Сохранил для истинного владельца.

– Намекаете, что заслужили вознаграждение? – генерал презрительно скривил губы, снял перчатки и открыл бумажник. – Это справедливо. Вы работаете по найму, я слышал. И вы обнаружили то, что мои люди не сумели отыскать. За это вам полагается…

Он тянул паузу оскорбительно долго, но и это не произвело задуманного впечатления.

– Вам бы поучиться у богатых людей, генерал. Они ведь не так говорят. Они либо вальяжны, либо снисходительны. А надменный тон берут лишь те, у кого в кошельке не больше пяти рублей, – спокойно сказал Мармеладов. – Но я и копейки не приму из рук убийцы. Иначе меня, не дай Бог, посчитают соучастником.

– Убийца? Я – убийца?!

– Разве нет? Война и без того довольно мерзкое занятие. А уж если вы будете травить противника горчичным газом… Я правильно угадал? Именно это адское зелье находится в склянке?