Оказия

Месть бывает ужасной, но мысли о ней, приготовления к ней, смакование ее – куда ужаснее. Все эти годы мы жили только ею. Мы жили только ради нее. Боюсь, Вам трудно понять, как мало человеческого остается в том, кто день за днем живет жаждой мести.

Герман оставил военную службу и стал ведьмаком. За пять лет он дослужился до головы отряда, но где бы он ни был, какими бы бестиями не занимался, его интересовала только одна – шалойская ундина в облике нашей матери.

В ту памятную ночь и моя судьба оказалась предрешена. Вы удивлены, что я обучена магии? Я скажу большее – мы с Вами учились бок о бок почти два года, но вряд ли Вам приходилось обращать на меня внимание. Женщин не принимают в университеты, это всем известно, но Герман выправил мне бумаги, и я стала Александром Кардэ, слишком юным, чтобы кто-то мог заподозрить во мне женщину. Я держалась особняком, ни с кем не сближалась, никому не доверялась, а потому тайну сохранить было не трудно. Однако иногда мне очень хотелось обратного. Одиночество – нелегкий выбор, особенно когда встречаешь человека, близкого по духу.

Я была среди первых слушателей Вашего «Манифеста предназначения», который поначалу был воспринят с насмешками и презрением, но который стал настольной книгой многих из нас, тех, кто незримо шел за Вами. Ваша уверенность в том, что тауматургам предназначено служить, а не повелевать, сделала нас Вашими яростными сторонниками, зато многих других – противниками. И я понимаю, что такое ненависть.

Однажды я пробралась на закрытую демонстрацию алхимических опытов, где Вы разбили в пух и прах соперников, доказав, что экстракты первого уровня могут быть получены с меньшими затратами, чем считалось раньше.

Я подглядывала за ритуалом Вашего приема в Орден Устроителей, когда нас, нескольких младших студентов, словили за этим недостойным занятием и на несколько дней заставили драить полы в университете.