Океан

Воитель стал Каменщиком, до смертного часа своего он тесал скалу и возводил стены своего Дома. Он умер, не достроив его, но оставил после себя трёх сыновей и дочь. Так начался род. Может быть, мой, а может, и твой.

2

Замок возвышался над морем, опираясь на скалу четырьмя сторожевыми башнями ярдов по тридцать высотой, увенчанных остроконечными черепичными шляпами. Толстые стены, частично вырубленные в скале и доложенные скальными блоками, втиснулись между башен, образовав неприступный колодец. Главных ворот цитадель не имела. Единственным входом служил неприметный тоннель в восточной стене, на выходе сужавшийся до размеров человеческого тела (при условии, что входящий снимет с себя доспехи). Сделано это было намеренно. Оборонять такую щель могли два лучника, действуя по схеме «один стреляет, другой заряжает», сколь угодно долго. Они просто заваливали проход трупами осаждающих, каким бы числом ни обладал противник. Габаритные грузы, провиант, лес, камень попадали внутрь через стены посредством системы блоков и лебёдок.

Замок лепился на утёсе, повисая над морем восточной стеной, а северной и южной – над пропастью, и был неодолим для внешней силы даже при наличии немногочисленного гарнизона. Постройки внутреннего двора носили аскетичный вид и не радовали глаз, но имели все функциональные достоинства. Центральное место замкового двора занимал колодец с источником. Чистейшая вода через слив в виде Длани Дарующей переливалась в жёлоб, идущий через двор к западной стене, и, пройдя её толщу, водопадом, сверкающим в лучах солнца, низвергалась с высоты в море, образуя радугу без конца и начала.

3

Я поднимался на скалу в полуденный зной, и невидимые латы тех, кто когда-то желал разрушить этот Дом, растащить его камень за камнем, тяжким бременем лежали на моих плечах. Я протискивался в узкий проход, и стрелы, незримые глазом, но сердцем, вонзались в моё тело. Спотыкаясь, я падал на поросшие мхом холодные плиты пола и всё же продолжал идти на просвет. Наконец, исколотый, израненный, с раздробленными костями и переломанными рёбрами я ворвался внутрь. Белые одежды Ищущего не испачкались ни пылью веков, ни кровью многих потерь, в ушах не звучало ни лязга мечей, ни грохота каменотёсов, но губы мои высохли от дороги, и я прильнул к Источнику. Вместе с водой, наполняющей моё нутро, сознание насытилось истиной об этом месте. Вот Воитель-Каменщик, что начал собирать разбросанные камни, вот дети его, по числу башен, а вот и внуки, умножившие труды его и завершившие сторожевые башни родителей. Я пил, не отрываясь, и видел, как каждый камень в стенах обращался ко мне лицом потомка, и все были разные: глупцы и мудрецы, полные благородства и чести и смятые недугом чревоугодия и блуда, воры, убийцы, учёные, лекари, краеугольные камни-священники, шатающиеся блудницы, замковые воины, контрфорсы-матери. Род создавал эту архитектуру, род цементировал кровью отдельные блоки, род лепил, ваял, поднимал, а источник сохранял его. Сейчас я впитывал эту силу, прошедшую сквозь жизни душ, соединённых Богом в единую упряжь – кожа к коже, в единую сеть – узелок к узелку, в единую кольчугу – кольцо к кольцу, в единое дыхание – вдох к выдоху.

Я оторвался от Длани. Над каменным колодцем в бездонной голубизне неба медленно плыли облака. За семь глотков я прожил семь веков бок о бок с людьми, которые составляли мой род, а может, и не мой. Я не отравился их несовершенством и не испачкался в их грехах, но я вырос вместе с ними.

Возможно, это твой род, читатель. Приходи без страха в свой родовой Дом и прильни к Источнику.

Связь

Кто, лоно матери покинув через боль,

Знал, что шагает в лоно вечной боли?

1

Очередь приближалась. Передо мной до разделения ствола всего несколько миллионов душ – по галактическим меркам это немного. Цепочка светящихся точек в определённый момент распадается на ветви-направления, образуя крону огромного древа. Затухающие на концах её сгоревшими листьями души начинают Переход в предназначенные им тела. Так начинается Воплощение.

Первые ответвления от начального ствола – это эгрегоры рас, от них отходят ветви наций, которые, в свою очередь, раскрываются на страновые и завершаются семейными. Древо распределения постоянно живёт, ветви меняют положение, размеры и количество своих нитей – ответы на запросы из проявленного плана меняются во времени: кто-то решил завести ребёнка, кто-то отказывается от уже сформированного тела и разрушает его. Мы Здесь не помним, каково быть Там, но с надеждой ждём своей очереди вернуться Туда, потому что Здесь Осознание, а Там Возможности.