Океан аргументов

Цонкапа объясняет, почему неправы те оппоненты Нагарджуны, которые выдвигают возражение, что отрицание самосущей природы рождения, пребывания и уничтожения является некорректным, на том основании, что о них говорится в сутрах. Он указывает на содержание что «Шуньятасаптати», где Нагарджуна объяснял, что «Будда говорил о существовании или несуществовании пребывания, рождения, уничтожения; о [вещах] низких, равных, превосходных в соответствии с мирскими условностями, но не в соответствии с абсолютной реальностью». И Цонкапа повторяет, что Будда говорил о рождении, уничтожении и всех прочих явлениях в соответствии с мирской практикой словоупотребления (tha-snyad-kyi dbang-gyis), но не в соответствии с действительным положением вещей (yang-dag-par grub-pa’i dbang-gyis). И текст «Шуньятасаптати» после опровержения самосущего существования в рождении, уничтожении и т. д., утверждает:

Все вещи по природе пусты,

Поэтому несравненный Татхагата

Настойчиво учил о зависимом возникновении.

Окончательный смысл — именно в этом.

Бхагаван Будда [учил, что] при опоре на мирские соглашения

Для всего разнообразия вещей имеет место корректное наименование [68–69].

Цонкапа комментирует, что тем самым Нагарджуна раскрыл абсолютный смысл способа существования вещей — именно то, что [их] зависимо возникающая природа пуста. Говорится, что рождение и все прочие явления установлены, будучи обозначенными благодаря условным соглашениям. Поэтому положение Нагарджуны, сформулированное в тексте «Муламадхьямакакарика», — «Будды учили Дхарме, опираясь в совершенстве на две истины», — согласно комментарию Цонкапы, является принципиально важным для понимания окончательного смысла Учения Будды. Согласно разъяснению Цонкапы, если эти положения, сформулированные Нагарджуной, — о пустоте самосущей природы как абсолютном смысле Учения Будды, и о том, что рождение и все прочие феномены являются условными обозначениями, — не постигнуты так, как это было объяснено Нагарджуной, то, следовательно, еще отсутствует понимание того, что смысл условного существования устанавливается как существующий просто силою номинального соглашения. Текст «Шуньятасаптати» был сочинен Нагарджуной, чтобы помочь в понимании тем, кто не постиг этих смысловых тонкостей «Муламадхьямакакарика».

Другая категория текстов мадхьямики, по классификации Цонкапы, посвящена разъяснению того, что для освобождения от сансары нужен путь, свободный от крайних воззрений существования и несуществования. К ней относятся «Юктишастика» и «Ратнавали». В его комментарии говорится, что в этих текстах тоже часто встречается объяснение зависимо возникающей таковости и отрицание самосущей природы личности и феноменов. Но все же эти пассажи представлены как часть главного предмета — учения о том, что на пути, освобождающем от сансары, совершенно необходимо культивировать не опирающееся на две крайности постижение подлинного смысла реальности (yang-dag-pa’i-don-shes-pa). И, наоборот, в текстах «Муламадхьямакакарика» и «Шуньятасаптати» также говорится о том, что путь постижения таковости устраняет неведение, а затем — остальные звенья 12-членной цепи зависимого возникновения. Тем не менее, по мысли Цонкапы, их главный и более трудный для понимания предмет — это систематическая экспликация объекта, зависимо возникающей таковости, а не доказательство того, что субъект, постигающий это, становится причиной освобождения.

Высшим среди всех этих трактатов является, согласно комментарию, текст «Муламадхьямакакарика», потому что в нем, демонстрируя бесчисленное множество различных логических средств, Нагарджуна с определенностью устанавливает глубинный смысл Учения.

В четвертой части предварительного комментария с приведением ряда цитат из сутр («Сутрасамуччая», «Даракаратнадатта-сутра», «Алмазная сутра», «Сутра сокровищницы Татхагаты», «Марадаманапариприччха-сутра», «Аджаташатру-сутра») говорится о преимуществах устремленности к глубинной Дхарме, то есть к постижению пустоты. Суть наставления — в том, что благодаря мудрости, обретаемой посредством постижения пустоты, или таковости, — абсолютного способа существования всех вещей, в том числе личности, «я» и «моего», — можно очиститься даже от отпечатков самых тяжких преступлений и накопить духовные заслуги, многократно превышающие те, что создаются другими методами.