Океан безмолвия

Хотелось бы мне ответить «да» на этот вопрос. Я обязан был все узнать. Должен был постараться вызвать ее на откровенность. Ее тайны оставались тайнами в наших отношениях, и я это допускал. Как-то не думал о том, что она что-то мне не рассказывает. Что-то. Какая чушь! Что-то. Ничего. Совсем ничего. Но я понимал: если она расскажет, мне придется жить с этим знанием; лучше уж оставаться в неведении.

Я качаю головой. Теперь глаза всех присутствующих устремлены на меня.

— Откуда он мог знать? Она же не разговаривает, — сообразила Сара.

Мы с Дрю переглянулись, и я уже не знаю, что тайна, а что уже нет.

У меня звонит телефон, и я, не посмотрев, кто, сразу нажимаю на «прием», надеясь, что это она.

— Ты знал? — спрашивает Клэй, даже не поздоровавшись.

— Нет, — отвечаю я. Орать на него у меня нет сил. Все считают, что я должен был знать. Должен был. Но ничего не знал.

— Это ведь она, да? — уточняет он и ждет подтверждения, хотя не нуждается в нем.

— Она.

— Я вчера видел ее с ним.

— С кем?

— С Эйданом Рихтером. О нем говорили по телику. С тем парнем, что явился с повинной.

— Видел ее с ним? — Не может быть!

— На конкурсе художников. Он один из финалистов. Я ходил на собеседование и, освободившись, нашел ее в том зале, где был он.

— И чем они занимались?

— Не знаю. Просто стояли и пристально смотрели друг на друга. Мне это показалось странным, но я подумал: он, должно быть, пытался с ней заговорить, а она не ответила, и он испугался. Как она? — спрашивает Клэй с тревогой в голосе.

— Не знаю. Никто не знает, где она. — Не представляю, как мне удалось произнести эти слова без дрожи в голосе.

Пока я говорю по телефону, входит Ашер.

— Мои родители позвонили в компанию по обслуживанию кредитных карт.

Я велю Клэю ехать сюда, сам быстро нажимаю «отбой» и внимательно слушаю Ашера.

Оказывается, сегодня она платила картой на заправке на шоссе, ведущем к северу, недалеко от Брайтона. Сам он намерен заскочить к Марго, забрать кое-какие вещи, потом поедет назад в Брайтон. Не понимаю, что такое супернеобходимое он должен забрать, прежде чем отправиться на поиски сестры, но кто я такой, чтобы поучать тех, кто ее любит, — сам-то что натворил.

Однако я Ашера не перебиваю: пытаюсь сформулировать собственные мысли, чтобы потом обрушить на него еще одну новость.

— Она встречалась с ним вчера. — Сообщая это, я чувствую, как у меня внутри что-то дрогнуло. Боюсь, что здесь и кроются ответы на многие вопросы, но я пока думать о них не готов.

— Что?! — Я не знаю, чей это был возглас. Может, все хором воскликнули.

— С Эйданом Рихтером. С тем парнем, что явился с повинной. Клэй говорит, что видел их вместе в галерее. Он был там. — Все это я выдаю на одном дыхании.

— Что еще за Клэй? — На месте Ашера я задал бы этот вопрос не в первую очередь, но отвечаю на него, только теперь сознавая, что ее родственникам практически ничего не известно о ее жизни здесь.

— Он рисует ее портреты. А вчера она пошла с ним на конкурс художников штата. Он говорит, что застал их вместе в одном из залов, а когда смотрел сегодня новости, узнал того парня.

— Ему еще что-нибудь известно? — нетерпеливо спрашивает Ашер.

— Не знаю. Я сказал ему, чтоб ехал сюда.

Вскоре прибывает Клэй. Едва он входит, мы забрасываем его вопросами. Он рассказывает все, что знает, но ничего важного. Пока он беседовал с членами жюри, она осматривала выставку. После собеседования он нашел ее в одном из залов рядом с этим Рихтером, они стояли и пристально смотрели друг на друга. Он ничего не слышал и не знает, разговаривали они вообще или нет. Потом Рихтера вызвали на собеседование, и больше они его не видели. После выставки Клэй отвез ее домой, вот и все.

— На обратном пути она была в порядке. По крайней мере, внешне. Она же не разговаривает. Утром, по дороге на выставку вид у нее был расстроенный, а днем — ничего необычного.

— Чем она была расстроена? — спрашиваю я; раньше Клэй об этом не упоминал.

— Не знаю. Всю поездку смотрела в окно, а когда приехали, смотрю — она плачет. Она вообще не в себе с тех пор, как между вами что-то произошло. — Клэй смотрит на меня, но как бы извиняясь, словно он не хотел нас выдавать, но пришлось. — Если бы не сегодняшние новости, я не стал бы об этом говорить.

— Она плакала? — Ашер смотрит на него недоуменно. Должно быть, она и при нем не плачет.

— Ну, не то что плакала, — поясняет Клэй. — Слезы в глазах стояли. Я даже не заметил, пока не взглянул ей в лицо. Расспрашивать ее я не собирался. Кто знает, что у нее там в голове происходит!

— Никто, — подтверждает Ашер. Он теперь выглядит еще более подавленным, если такое возможно.

— Я думал, ты знаешь свою сестру, — говорю я, возвращая ему его упрек, потому что мною начинает овладевать страх, и я веду себя как дурак.

— Мою сестру никто не знает. — Да, с этим не поспоришь.

Мы пытаемся подвести итог: что нам известно и что неизвестно на данный момент. Известно нам многое, неизвестно только одно — то, что все мы хотим знать. Где она.