Океан. Черные крылья печали

Ангелика лежала на дне лодки, повернувшись лицом к синьоре Полетте и спиной к Винченцо, лежавшему чуть поодаль, на носу лодки. Мысли ее были не здесь. В который раз девушка думала о родителях, Леопольдо, изредка вспоминала о друзьях, вспоминала о прошлой жизни, такой обычной, такой счастливой. С сожалением вспомнила о том, что через неделю они собирались с Леопольдо пожениться. Раньше у нее были планы, цели, карьерные и жизненные устремления. Теперь же все это осталось в прошлом. Теперь у нее не было никаких целей, кроме как выжить, остаться в живых до тех пор, пока их лодку не найдут спасатели. Девушка хотела надеяться, что их все еще ищут. Хотела надеяться на то, что их найдут прежде, чем они сойдут с ума или умрут от нехватки еды или воды, особенно воды. Последние дни выдались жаркими, и Ангелика в полной мере ощутила на себе, что такое настоящая жажда. Когда во рту пересыхает, сознание мутнеет, и ты только и думаешь, как бы утолить жажду. Стивен рассказывал, что в идеальных условиях человек может прожить без воды около двух недель. В идеальных условиях. Но у них условия были далеки от идеальных. Чего стоила только эта, заставляющая тебя изнывать от жажды, изнуряющая, иссушающая тебя изнутри жара. Умереть от обезвоживания организма, такую смерть даже врагу не пожелаешь. К счастью у них была инструкция по выживанию, которую обнаружили в спасательном комплекте. Воду пить не разово, а порциями, пить маленькими глотками, задерживая во рту. Стараться избегать физических нагрузок, да и вообще любого движения, чтобы уменьшить потоотделение, больше спать, увлажнять одежду морской водой, погружать тело в воду. Ангелика бы с удовольствием поплавала в океане, впрочем, как и остальные, да только акул боялась. Никогда не знаешь, когда они появятся, эти тени в океане.

Ангелика часто сожалела, что обратила внимание на инструкцию по выживанию не сразу же после катастрофы, а только спустя три дня. Впрочем, сожалели многие. Все надеялись на спасателей. Не экономили ни еду, ни воду. А ведь в инструкции черным по белому было написано, что в первое время после катастрофы следует удержаться от употребления аварийных запасов еды и воды. Лучше первые дни поголодать, пожить на запасах организма, и только потом браться за аварийный запас.

Ангелика это вычитала, правда, не без помощи Эбигейл в инструкции, и с тех пор снова и снова возвращалась к ней и изложенным в ней рекомендациям. Жить по инструкции – это единственный правильный путь в условиях выживания. К сожалению, начинаешь понимать это только тогда, когда бывает уже слишком поздно. К счастью у них еще остались запасы еды и воды. Возможно, их им хватит, чтобы дотянуть до прихода спасателей. Иначе… Ангелика не хотела думать о том, что будет иначе, хотя и не могла об этом не думать. Мозг как будто наслаждался ее страданиями, снова и снова подбрасывал мысли о неминуемой смерти, о новых страданиях, которые им выпадут, когда закончится аварийный запас.

Со стороны донеслось тихое похрапывание Винченцо, сопение синьоры Полетте вперемешку с сопением и частыми всхрапами синьора Дорети и Стивена. Котенком возле Кирка свернулась Эбигейл. Кирк же, откинув одну руку в сторону, вторую положив на грудь, спал, чуть слышно посапывая. Лишь только там, на корме, где спал Алессандро, не раздавалось ни звука. Будто и не было там никого, никого кроме трупа бедной маленькой девочки.

Время было позднее. И, похоже, Ангелика была единственной, кто не спал. Но спешить ей было некуда. Куда спешить тому, чье будущее сокрыто пеленой неизвестности, овеяно облаками тревоги и исхлестано косыми дождями отчаяния? Самое время было забыть о будущем и сосредоточиться на настоящем. Не той безысходности положения, а той удивительной красоте, которую начинаешь замечать только тогда, когда по каким-то причинам выпадаешь из суматохи современной жизни и обретаешь то, что давно казалось утерянным, саму жизнь – ласковое касание прохладного ветерка, яркое сияние звезд в вышине, плеск волн за бортом и тишина, нисколько не гнетущая, спокойная, молчаливая, возвышенная.

Чуть ли не впервые со дня катастрофы Ангелика ощутила некую неведомую ей ранее легкость бытия, красоту мгновения, очарование жизни. Боль и страдания, ощущаемые ранее, теперь словно канули в Лету, растворились в тишине и великолепии ночи. Осталось лишь желание жить и наслаждаться жизнью, каждым мгновением, той красотой, что окружает тебя изо дня в день, но которую ты не замечаешь, приноравливая собственную жизнь тому сумасшедшему ритму, которому подчинена жизнь цивилизованного общества, общества одурманенного жаждой наживы – извращенной формы инстинкта выживания, присущего живому существу.