Океан. Черные крылья печали

– Я верю тебе, моя любовь. Доверяю, но это все равно трудно. Я тебя не видел больше недели, и теперь мне предстоит тебя не увидеть еще две недели. У меня такое ощущение, что мое сердце вот-вот разорвется от боли. Нет, это… это действительно невыносимо, – Леопольдо снял руки Ангелики со своей шеи, развернулся и направился в залу, где опустился в кресло, положил голову на спинку и уставился взглядом в потолок.

Некоторое время спустя в комнате появилась Ангелика, села на подлокотник, наклонилась к Леопольдо, положила руку ему на плечо и посмотрела в глаза.

– Я люблю тебя, малышка, – сказал Леопольдо, встретившись взглядом с Ангеликой.

– А я тебя, – улыбнулась Ангелика.

– Мне будет хреново без тебя, но я как-то справлюсь. Обещаю.

– Если хочешь, каждый вечер, перед сном мы будем общаться по скайпу. Я буду тебе рассказывать о том, что увидела за день, что мне больше всего понравилось, буду показывать тебе фотографии.

Леопольдо улыбнулся, и это не прошло незамеченным для Ангелики.

– Вот видишь, ты уже улыбаешься.

– Ты просто чудо, Ангелика. Il mio miracolo[44]. Я каждый день благодарю бога за то, что он свел меня с тобой, – Леопольдо обнял девушку за талию, приподнял и посадил к себе на колени.

– Во сколько ты завтра улетаешь?

– Вылет в 12:25, а ближе к 10 ночи уже буду в Нью-Йорке, в аэропорту Джона Кеннеди. Лео, ты не поверишь, но я так рада. Я увижу Америку! – Ангелика завизжала и замахала руками.

– Ты так сильно хочешь ее увидеть?

– Конечно. Это же другой мир. Голливуд и Диснейленд, кока-кола и Макдональдс. Это все равно что попасть в сказку. А ты разве не хотел бы увидеть Америку?

– Нет, – Леопольдо мотнул головой. – Мне и здесь хорошо. Находиться десять часов в воздухе и ради чего? Макдональдс и у нас есть вместе с кока-колой. Голливуд можно и по телевизору увидеть, а Диснейленд, он и во Франции есть. Ради него я в Америку уж точно не полетел бы.

– Какой ты скучный, – Ангелика игриво шлепнула Леопольдо ладошкой по плечу. – А вот я хочу увидеть Америку, живую Америку, не те роскошные декорации, что я вижу по телевизору, а настоящую Америку, ту, которую по телевизору не показывают… Ну тебя, иду спать, мне рано вставать, у меня еще сумки не сложены, – Ангелика поднялась на ноги и собралась, было, идти прочь из залы, но Леопольдо удержал ее за руку.

– Спать?! – Леопольдо распахнул глаза то ли в недоумении, то ли в удивлении. – Я тебя не увижу две недели, а ты идешь спать?! Ну уж нет, – Леопольдо потянул девушку на себя, тем самым заставив ее упасть к нему на колени. – Хочешь или нет, но эту ночь я не дам тебе закрыть глаза ни на секунду.

Ангелика рассмеялась, поняв, к чему он клонит.

– Где-то я уже это слышала… Подумаешь, напугал. Высплюсь в самолете.

Леопольдо обнял девушку и притянул к себе, намереваясь впиться губами в губы Ангелики. Но внезапно девушка отстранилась и положила палец на губы Леопольдо.

– Нет, подожди. Я вспомнила кое-что. Когда мы были у моих родителей, ты обещал мне что-то сказать, но так и не сказал.

– Это может подождать до утра.

– Правда?

– Правда, – Леопольдо повторил попытку притянуть к себе Ангелику. Вторая попытка оказалась удачной. Его губы быстро нашли губы девушки, руки заскользили по ее телу с целеустремленностью гончих, пущенных по лисьему следу.

Не прошло и минуты, как Леопольдо подхватил Ангелику на руки, поднялся с кресла и направился со своей драгоценной ношей в спальню.

Тишина навострила уши, услышав тихий стон, задрожала, когда стон усилился и рассыпалась карточным домиком, когда за первым стоном последовал еще один, а за тем еще и еще.

Леопольдо смахнул пальцами прядь волос со лба Ангелики и приник к нему губами. Пробежал пальцами по щеке девушки, скользнул по ее плечу и накрыл ладонью нежную, как дыхание теплого ветерка, грудь. Ноздри уловили аромат туалетной воды девушки с легкой примесью ее пота, капельки которого устилали ее пылающее тело, словно роса траву поутру. Волосы девушки волнами разметались по подушке. Дыхание с шумом вырывалось из груди. То всхлип, то стон устремлялись из приоткрытого рта девушки, заставляя тишину искать новые места глухого безмолвия.

Ангелика всхлипнула и выгнула спину, когда Леопольдо снова вошел в нее. Глаза девушки приоткрылись, и невидящий взор устремился куда-то к потолку. Пальцы выгнулись когтями хищной птицы и вонзились в простыню, будто в тело жертвы, заставляя ее сжиматься, словно в испуге перед ликом неотвратимого фатума.

Леопольдо впился губами в губы Ангелики, наслаждаясь их теплом, нежностью и беззащитностью. Покрытые тоненькой полоской влаги губы девушки подрагивали. Кожей лица Леопольдо чувствовал, какое горячее дыхание у девушки, будто где-то глубоко внутри ее тела пробудился вулкан, грозивший в любую минуту сжечь его своим неудержимым всепоглощающим огнем.